Майкл Смит - Те, кто приходят из темноты [litres]

– Нет, ты не станешь вызывать полицию, – сказала она.

– Напрасно надеешься. Уходи из моего дома.

– Не заставляй меня это делать, – сказала девочка и провела острием ножа по коже своей шеи.

– Что ты…

– Ты хочешь, чтобы это полиция увидела?

– Послушай…

Неожиданно в глазах девочки появились слезы. Рэйчел молча смотрела, как она слегка приподняла руку, кончик ножа проткнул кожу, и темная капля крови потекла по ее шее. Рэйчел видела, что она не намерена останавливаться – еще немного, и она перережет себе горло.

– Пожалуйста, – сказала девочка, и ее голос прозвучал тихо и испуганно. – Помоги мне. Это не я делаю.

– Господи, – пробормотала Рэйчел, протягивая к ней руки. – Ладно, ты победила. Только не нужно… этого делать.

Девочка сделала шаг вперед, вышла на свет и на секунду показалась не такой безумной, словно нож попал к ней в руки случайно, мама не заметила, как это произошло, пока они вместе готовили, но теперь она положит его на место.

– Обещаешь?

– Да, – сказала Рэйчел. – Я обещаю.

Девочка медленно отвела нож в сторону и осторожно улыбнулась. У нее была милая улыбка, и Рэйчел позволила себе немного расслабиться. Ну не мог ребенок, живущий у нее внутри, быть совсем плохим. Рэйчел очень на это надеялась.

– Ладно, – заговорила Рэйчел все тем же спокойным голосом. – Все хорошо. Почему бы тебе не назвать свое имя?

Лицо девочки изменилось.

– А зачем тебе его знать?

– Я же должна знать, как к тебе обращаться, милая? Меня зовут Рэйчел. Вот видишь? Ничего страшного.

Теперь девочка держала нож небрежно, словно забыла о нем.

– Меня зовут Мэдисон, – сказала она. – Обычно.

– Замечательно. – Рэйчел улыбнулась. – Красивое имя. Мэдисон и Рэйчел. Теперь мы друзья.

Несколько мгновений девочка молча смотрела на нее, потом заморгала.

– Я и так знаю, как тебя зовут, – заявила она.

Она снова улыбнулась, но что-то изменилось. Как если бы все в ней – одежда, тело, лицо – не имело значения. Только глаза говорили правду. Внутри Рэйчел все сжалось. Она попыталась отвести взгляд, но не сумела.

– Время, – сказала девочка, оглядывая Рэйчел, – не бывает добрым. Ты была безупречна, ты так мне подходила. Я даже стала жертвой небольшого увлечения – ты можешь такое представить? Ну ладно. Это было тогда, а мы здесь и сейчас. Ты должна кое-что понять, мисс Рэйчел. Ты слишком старая, и мы не друзья, а даже если бы и были друзьями, это не помешало бы мне тебя порезать. Так что тебе лучше меня слушаться.

Рэйчел кивнула. Она не знала, что еще делать.

– Хорошо, – сказала девочка. – Сейчас мы с тобой позвоним. Тебе будет интересно. Ну, по меньшей мере познавательно.

Пальцы девочки крепче сжали рукоять ножа, Рэйчел отвлеклась и заметила, что другая рука девочки метнулась к ее голове, только после того, как было уже слишком поздно.

– Превосходно, – весело сказала Мэдисон, глядя на Рэйчел, которая без сознания лежала у ее ног. – А теперь посмотрим, как великий и ужасный Тодд Крейн любит свою дочь.

Я уже бывал здесь прежде. Множество раз эта сцена прокручивалась в моем сознании, но никогда не оказывалась такой же яркой, как в реальности.

Я находился в Лос-Анджелесе, сидел в темноте в старом кресле, окутанный запахом мусора, оставшегося от других людей. Сидел и ждал двоих мужчин, чьи личности мне удалось установить благодаря проделанной детективной работе. Никогда прежде я не добивался такого успеха. Эти люди побывали в местах, куда им не следовало входить, они воровали и совершили по меньшей мере два изнасилования и убийства. Я считал, что быть человеком – значит прежде всего быть социальным животным, и если ты не понимаешь, что нельзя входить в места обитания других людей без разрешения, то, хотя ты и относишься к виду homo sapiens, тебя нельзя рассматривать как человеческое существо.

Я понимал, что совершаю такое же преступление, как они и как те люди, что убили моего отца много лет назад далеко отсюда. Мне не разрешали входить в этот дом. Но даже если бы у меня был ордер на обыск, мне не следовало здесь находиться. Я должен был оставаться дома с Эми, которая была на грани отчаяния и нуждалась в моем присутствии. Тем не менее я здесь. Я не могу помочь горю Эми или своему горю, я уже испробовал все способы. Поэтому я сижу в душном, полуразрушенном доме с заколоченными окнами. Так что же я здесь делаю? Жду ли момента, чтобы арестовать двоих преступников, личность которых я смог установить, или двоих неизвестных из далекого прошлого, чьи имена мне не дано узнать и которых я никогда не поймаю?