Джеймс Кейн - Почтальон всегда звонит дважды [сборник litres]

– Теперь понимаю.

– Эта женщина, вдова, она настоящий маньяк. Она очень опасна. Сачетти рассказал мне, что раскопал еще пять случаев, когда у нее умирали пациенты, причем в двух из них она умудрилась получить какие-то деньги. Это было до того, как умерли трое детей.

– И все от воспаления легких?

– Нет, только трое. Те, что постарше, умерли во время операции.

– А как она это делала?

– Этого Сачетти так и не узнал. Но считает, что она смешивала сыворотку с каким-то лекарством. Хочет вытрясти из нее этот секрет. Считает, это важно.

– Ну и?

– Плохи твои дела, Хафф.

– Знаю.

– Сегодня днем мы все обсудили. Там, в конторе. Право решать было за мной. Есть только один выход. Я догадался обо всем давным-давно, еще когда Нортон твердил о самоубийстве.

– Да, ты оказался прав.

– Мне удалось убедить их, что дело не должно дойти до суда.

– Но ведь и замять его нельзя.

– Да, нельзя, мы понимаем. Но одно дело, когда выясняется, что агент компании совершил убийство, и совсем другое – когда в течение двух недель все газеты страны трубят о судебном процессе.

– Понимаю.

– Поэтому ты должен написать заявление, где ты подробно опишешь все. Официальное признание на мое имя, которое будет заверено нотариусом. Ты отправишь мне его по почте заказным в четверг, на следующей неделе, чтобы я получил его в пятницу.

– В следующий четверг.

– Да. Тем временем мы постараемся приостановить расследование этого случая со стрельбой. Скажем, что ты еще слишком слаб и не можешь давать показания. А теперь вот что. Для тебя под вымышленным именем будет зарезервирована каюта на пароходе. Он отправляется вечером из Сан-Педро в Бильбао и дальше на юг. Ты сядешь на этот пароход. В пятницу я получу признание и тут же передам его полиции. Я узнаю обо всем первым. Вот почему Нортон и его приятели только что ушли. Нам не надо свидетелей. Это сделка, частная договоренность между мной и тобой, и если когда-либо ты посмеешь утверждать, что таковая существовала, я буду все отрицать и ты ничего не докажешь. Я все предусмотрел.

– Я не стану этого делать.

– Сообщив в полицию, мы тут же назначим вознаграждение за твою поимку. И вот что, Хафф. Если тебя поймают, мы выплатим эту сумму не моргнув глазом, ты предстанешь перед судом, и уж тут мы приложим все усилия, чтобы тебя вздернули. Мы не хотим, чтобы дело дошло до суда, но если дойдет, уж мы расстараемся на полную катушку. Ясно тебе?

– Да, ясно.

– Перед тем как сесть на пароход, передашь мне квитанцию об отправке признания. Я должен быть уверен, что получу его.

– А как с ней?

– С кем?

– С Филлис.

– Я о ней позабочусь.

– И еще одно, Кейес.

– Да?

– Я все думаю, что будет с Лолой. Ты говорил, что контролируешь ситуацию. Я так понял, ты будешь держать ее и Сачетти под стражей вплоть до начала суда. Суда, который не состоится. Так вот, запомни одно – я хочу быть уверен, что она ни в коем случае не пострадает. Я хочу, чтобы ты дал честное слово, торжественно поклялся мне в этом, Кейес. Иначе не видать тебе никакого признания и дело пойдет в суд со всеми вытекающими отсюда последствиями. И я взорву к чертовой матери весь этот корабль! Ты понял, Кейес? Что с ней?

– Мы задержали пока только Сачетти. Он не возражает.

– Ты меня слышал? Что с ней?

– Она на свободе.

– Она что?

– Мы выпустили ее под залог. В таких случаях это возможно. Так что…

– Она про меня знает?

– Нет. Я же обещал ничего не говорить.

Он встал, взглянул на часы и вышел на цыпочках в коридор. Я закрыл глаза. Потом вдруг почувствовал – рядом кто-то стоит. Открыл глаза.

Лола.

– Уолтер.

– Здравствуй, Лола.

– Мне ужасно жаль.

– Со мной все в порядке.

– Я не знала, что Нино о нас знает. Наверное, догадался. Он не злой. Но он очень вспыльчивый.

– Ты его любишь?

– Да.

– Я просто хотел точно знать.

– Как это ужасно, все, что случилось с тобой.

– Ничего страшного. Полный порядок.

– Я хотела тебя просить об одной вещи. Но не знаю, имею ли право.

– О чем?

– Ну чтобы ты не возбуждал против него дела. Не подавал в суд. Зачем тебе это?

– Не буду.

– Иногда я почти любила тебя, Уолтер.

Она сидела и смотрела на меня, а потом вдруг наклонилась, совсем близко.

Я быстро отвернул голову. Лицо ее приняло обиженное выражение. Она сидела еще долго. Я не смотрел на нее. В душе моей наконец воцарились мир и покой. Я знал – она никогда не будет моей. И быть не может. Я никогда не посмел бы поцеловать девушку, отца которой убил.