Сью Фортин - Сестра! Сестра?

– Клэр, перестань. Ты сама не знаешь, что говоришь. – Это предостережение, и продиктовано оно не заботой обо мне, а страхом за себя.

Предостережение я игнорирую.

– Ты хотел, чтобы ни одна живая душа не узнала о твоем присутствии, и этому есть единственное объяснение: ты что-то скрываешь. – Я делаю попытку встать, но ватные ноги не держат. – Вечеринка у нас дома, вечеринка в честь фальшивой Элис… Вы с ней беседовали в саду. Ты тогда знал, да? Знал, что она Марта. О чем вы говорили?

– Сядь, ты слишком много выпила.

Со второй попытки встать удается, но голова плывет.

– Что ты подмешал в вино?

– Зачем мне что-то подмешивать?

Ноги и мозг действуют вразнобой, но я каким-то чудом добираюсь до кухни. Хватаю с подставки чашку, резко дергаю холодный кран, вода плюет в раковину, забрызгивает все вокруг. Я с трудом наполняю чашку. Распахиваю дверцы, одну за другой – пока не обнаруживаю шкафчик со съестным. Здоровая рука шарит среди банок и пакетов, опрокидывает их. На тумбу падает банка с фасолью. Наконец я нахожу то, что ищу. Снимаю с солонки крышку, сыплю соль в чашку с водой. Нужно вызвать рвоту. Не знаю, что я проглотила, но эту гадость следует из меня вымыть – и быстро.

Я подношу чашку ко рту, но ее у меня забирают.

– Не надо, – говорит Том и выливает содержимое в раковину. – Все может быть по-другому.

– Это как? – Я цепляюсь за тумбу, чтобы не рухнуть.

– Из нас выйдет хорошая команда. Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь.

Я хмурю брови.

– Мы друзья, Том. Старые друзья. С университетских времен.

– Мы не всегда только дружили. Можно начать сначала.

Я мотаю головой.

– То было в юности. Ничего серьезного. Нам обоим это известно. Мы всегда так говорили.

Том с такой силой опускает чашку на стол, что ручка остается у него в пальцах. Он отшвыривает ее в раковину.

– Так говорила ты. Не я.

– Но, Том, мы же расстались, потом полюбили других. Ты женился на Изабелле, я вышла замуж за Люка. У нас, у нас с тобой было просто юношеское увлечение. – Я тру лицо руками. Господи, что за бред!

– При каждой встрече с вами я видел, что вы любите друг друга все сильней, сильней… И от этого лишь острее ощущал свою НЕ-любовь к Изабелле.

– Ну и чего ты теперь добиваешься?

– Ты хоть представляешь, какие алименты я вынужден платить Изабелле? Я содержу ее чертов громадный особняк. Она же не может жить в скромном домике с двумя спальнями, правда? Нет-нет, Изабелле необходим здоровенный домина в самом дорогом районе Брайтона. А сколько всего нужно Лотти: частные уроки верховой езды, личный тренер по плаванию, субботние курсы актерского мастерства, репетитор по французскому. Конца и края не видно. А еще ведь есть я. Я должен как-то питаться, платить за квартиру, машину, поддерживать определенный уровень жизни.

– Не понимаю. При чем тут я?

– Люк изменяет тебе с Мартой. Ты видела доказательства. Уходи от него ко мне.

Я смеюсь.

– Как у тебя все просто. Так дела не делаются. А Марта? И Элис?

– Что – Марта и Элис?

Я заглядываю Тому в глаза, но вижу лишь пустоту. Он как робот. В нем нет ни капли сочувствия или понимания.

Это пугает сильнее всего. Нужно отсюда выбираться. Я не доверяю Тому, не знаю, на что он способен. Меня выдают глаза – я скашиваю их на дверь. Том немедленно преграждает путь к выходу. Я предпочитаю не ждать дальнейшего развития событий. Хватаю выпавшую из шкафчика банку фасоли и изо всех сил впечатываю ее Тому в висок.

Том смотрит на меня. Не двигается. Из его ноздри вытекает струйка крови. Он медленно поднимает руку, щупает верхнюю губу, изучает окровавленные пальцы. Я в ловушке, прижата к столу. Не понимаю, кого из нас шатает – Тома или меня. И тут он падает. Я вскрикиваю, и в кухне наступает тишина.

Господи-господи, я его убила.

Желание убежать как можно дальше отсюда пересиливает все на свете, вот только тело подводит. Отрава, которую Том подсыпал мне в бокал, берет свое. Я подбираю чашку без ручки, вновь наполняю ее водой и солью. Заставляю себя выпить. До последнего глотка. Вкус мерзкий, горло сжимается, рот норовит выплюнуть едкую гадость, но я не уступаю. Наконец живот сводит судорогой, и меня выворачивает наизнанку. Раковину заливает красной от вина рвотой – словно кровью. Я повторяю процедуру с новой порцией соленой воды, от второго приступа рвоты желудок горит огнем.

Помню чей-то совет: если девочки ненароком хлебнут отбеливателя или еще какой-то химии, им нужно дать молока. Оно наполнит желудок и не даст яду всосаться в кровь. Правда или нет, я не знаю, но распахиваю холодильник, нахожу в дверце пластмассовую бутылку непастеризованного молока и вливаю в себя как можно больше.