Сью Фортин - Сестра! Сестра?

Перешагиваю через Тома, и в это мгновенье он стонет и вскидывает руку. Я вскрикиваю, когда его пальцы скользят по моей лодыжке, и вываливаюсь в коридор. В дверях поворачиваю голову. Том стоит на четвереньках. Поднимает глаза, наши взгляды скрещиваются. Я цепенею. Не в силах думать. Не в силах шевелиться.

Он трясет головой, словно пес с игрушкой в пасти. Кладет руку на барный стул, с трудом встает на ноги. Трет висок и заявляет:

– Не очень-то любезное обращение.

Эти слова выводят меня из транса, пробуждают инстинкт самосохранения, я бегу в гостиную и выскакиваю из квартиры, не успев ничего сообразить. Молочу кулаком по кнопке вызова лифта. Проклятье! Лифт в самом низу.

– Клэр! Подожди! – Том уже на площадке, одну руку прижимает к голове, другой цепляется за дверной косяк. – Не уходи. Давай поговорим. Все выясним.

– Нет, Том, поздно.

Плакать я не могу от страха, но сердце мое разбито. Я резко толкаю двери аварийного выхода. И по инерции вылетаю на металлическую пожарную лестницу снаружи здания. Врезаюсь в перила, меня влечет вперед. Кричу. Сейчас я упаду… Мне удается ухватить перила здоровой рукой и отпрянуть назад.

Дождь сечет лицо, злой штормовой ветер добавляет струям силы. Перила скользкие от воды, но я бегу вниз по грохочущим ступенькам. Свежий воздух чуть разгоняет туман в голове. Ноги перебирают быстро-быстро, я спешу оказаться подальше от Тома. На третьем этаже слышу вверху стук аварийной двери. Том зовет меня, но слова уносит ветер, потом лестница начинает вибрировать и греметь – Том спускается следом.

Я достигаю земли и растерянно озираюсь. Куда дальше? Я в аллее с задней стороны здания. И совершенно не ориентируюсь. Слева зияет мрак, справа манят огнями уличные фонари. Бегу туда, прижимаю к телу загипсованную руку. Ее совсем растрясло, боль стреляет до самого плеча, но я не обращаю внимания. В голове одна мысль – удрать.

Вот и конец аллеи. Я выскакиваю на улицу, не теряя времени и не оглядываясь. Она пуста, шторм разогнал всех по домам, где сухо и безопасно. Я не льщу себе, Тома мне не перегнать. Он фанат фитнеса, заядлый бегун. Нужно найти укрытие. Я устремляюсь в конец улицы, торможу лишь на мгновенье, чтобы бросить взгляд назад. Там маячит темная фигура Тома.

Впереди набережная. Несусь к ней. Пряди волос выбиваются из хвоста, хлещут по лицу, ураганный ветер с моря сбивает с ног. Я мчу по дорожке, оскальзываюсь на крышке канализационного люка, едва не падаю в сточную канаву. Проезжающая мимо машина взвизгивает клаксоном.

Я бешено машу рукой:

– Стойте! Стойте!

Машина не замедляет хода, красные хвостовые огни исчезают из вида.

И тут мое плечо сжимает чья-то ладонь. Я выворачиваюсь. Кричу от адской боли в сломанной руке. Мчу, не глядя, через дорогу. Вопит автомобильный гудок, визжат покрышки, но я чудом достигаю противоположной стороны и несусь по набережной.

Впереди лежат огни пирса. Там мне обязательно кто-нибудь поможет. Я бегу дальше, баюкая больную руку в здоровой. Скорость моя падает, усталость берет свое. Пирс разрастается, светит ярче; мой маяк надежды. Мне хватает сил добежать, я проскакиваю под аркой и оказываюсь на дощатом настиле.

Кругом ни души. Не знаю, который час, но уже темно, и аттракционы, видимо, закрыты на ночь. Правда, карусель в конце пирса работает, там горят огни и играет музыка.

На полпути от карусели я слышу за спиной шаги. Оборачиваюсь – Том в нескольких метрах от меня, на лице застыла решимость. Я лихорадочно верчу головой, ищу людей. Никого. Слышу собственное поскуливание – уже понятно, что мне не уйти, – и тут он меня настигает. Его пальцы впиваются мне в руку. Я кричу от боли, Том толкает меня на белые решетчатые перила пирса.

– Пусти! – воплю я, отбиваюсь, но противник слишком силен. – О боже, Том. Перестань, пожалуйста, – прибегаю я к мольбам.

Все, что угодно, лишь бы прекратить этот кошмар. Я бессильно обмякаю, и Том отпускает мою руку.

– И зачем ты только затеяла свое расследование… – произносит он. – Я не хочу причинять тебе вред, Клэр. Мы еще можем найти выход.

– Если тебе нужны были деньги, почему ты не попросил? Я бы помогла!

– Ах, как великодушно это выглядело бы! Клэр Теннисон подает милостыню не только своему мужу, но и бывшему кавалеру. – Том рычит. – У меня, знаешь ли, гордость есть.

Резкие скачки в его настроении меня пугают.

– Поэтому вы с Мартой задумали украсть деньги из трастового фонда, а потом их поделить?

– Ты молодец, во всем разобралась. Собственно, потому-то ты и стала хорошим адвокатом. – Том делает шаг ко мне.