Иван Миронов - Плохая шутка

«Я люблю тебя, мама. Но я не могу тебе ничем помочь», – промолвил Никита.

«Я не хотела этого. Я пыталась лечиться».

«Я знаю», – мягко успокоил ее Никита.

«Я хочу к вам», – мысленно обратилась к сыну она.

«Ты уверена?»

«Да».

В глазах Никиты вспыхнули искорки надежды.

«Дедушка был бы рад», – без раздумий сказал он.

«А ты? Ты хочешь, чтобы я была с вами? Чтобы я обнимала тебя? Чтобы мы могли чувствовать друг друга?»

«Конечно, мамочка!»

«Мне так не хватает вас…»

«И все-таки подумай, – после паузы произнес мальчик. – Здесь все по-другому. Мне пора».

С этими словами он шагнул в окно и, превратившись в неясную тень, тут же растворился.

– Никита… Никиточка… – прошептала Светлана, вытирая слезы свободной рукой.

За окном шумел ветер. Луну вновь закрыли тучи, и палату накрыла угольная чернота.

«Славка… прости меня… Простите меня все. Пожалуйста».

– Я приду к вам. Обязательно, – сказала она, шмыгая носом.

У нее должно получиться.

Главное, чтобы не сработал инстинкт самосохранения.

Светлана перекатилась на другой бок, высвобождая влажную от пота простыню. Ее свободная рука ухватилась за край материи, комкая ее.

– Я люблю вас, – прошептала она. – Никита… Мой маленький Королевич… Ты так и не сыграл свою роль…

После этих слов она сунула измятый кусок простыни в рот.

Веки Светланы сонно прикрылись.

«Я должна была сделать это раньше…»

Рука старательно пропихивала простыню в глотку. Глубже и глубже.

Она пыталась представить себе Никиту.

В наряде Королевича… В камзоле и высоких сапогах… Королевич целует Белоснежку…

Теперь она видела Никиту с ранцем за спиной. Улыбающегося, с букетом хризантем для своей первой учительницы…

От нехватки кислорода в голове разбухал горячий шар, легкие судорожно сжимались и разжимались в последнем усилии захватить хоть частичку кислорода.

Меркнущее сознание успело нарисовать образ Никиты в пятнадцать лет… В двадцать…

«Интересно, каким бы он выгля…»

Образ сына рассыпался, как прах, и вокруг все померкло.

Пустынный коридор больницы, дремлющий до поры до времени, неожиданно наполнился гулкими торопливыми шагами.

У палаты, где лежала задержанная женщина, значившаяся по материалам проверки как Твардовская Светлана Алексеевна, остановились двое – молодой полицейский с сержантскими погонами и следователь, невысокий мужчина средних лет с аккуратной бородкой «испанкой».

– Где твой не в меру упитанный коллега? – недовольно спросил он, глядя на пустующую лавку напротив палаты. – Куда этот жирный мудак свинтил?

Полицейский пожал плечами:

– Я созванивался с ним полчаса назад, когда меня на пересменку отправили, Сан Саныч. Должен быть здесь.

Следователь приоткрыл дверь в палату. Стала видна каталка, притулившаяся справа от окна. Задержанная лежала, повернувшись лицом к стенке. Из коридора виднелись лишь ее спутанные черные волосы, густым водопадом рассыпавшиеся по подушке. Увидев, что рука женщины пристегнута наручниками к каталке, Сан Саныч удовлетворенно кивнул.

Хлопнула дверь туалета, и через мгновение по коридору, поправляя служебный китель, уже спешил дежуривший старший сержант.

– Пост без присмотра, – вместо приветствия покачал головой следователь. – Узнает твое начальство – скажешь премии «прощай».

И без того багровые щеки толстяка стали лиловыми.

– Сан Саныч, извините… я только по надобности, на минутку отлучился… Да что с ней будет-то? Она прикована. И у нее ноги все изрезаны, она если только ползком…

– Да ладно, – смягчился следователь. – Все мы люди.

С этими словами он уселся на лавку.

– Я могу идти? – заискивающе спросил полицейский, переступая ногами на месте.

– Валяй. Не забудь отметиться у Павлова. Передохнем пару минут, – заявил Сан Саныч, когда толстяк ушел. Развернув конфетку, он кинул ее рот, а смятый фантик сунул в карман куртки. – Будешь?

– Нет, спасибо… А зачем ее вообще сторожить? – поинтересовался молодой полицейский. – За что задержали эту Твардовскую?

– Я думал, среди вашей братии слухи куда быстрее расходятся, – усмехнулся Сан Саныч. – Ее третий год ищут. Знакомилась с неженатыми мужиками и волокла их в горы. А там резала, как свиней. Трупы в пещерах прятала.

– Я видел ее фотографию, – вдруг сказал молодой сержант. – Не мог сначала поверить… Вроде совершенно нормальная… Красивая впридачу.

Следователь почесал подбородок, тронутый щетиной.