Сергей Бабернов - Возвращение

Я ещё могу его остановить. Спасти. Даже сейчас, когда он хрипит и дёргает ногами, раскачиваясь в лестничном пролёте. Могу, но не хочу. Он сам выбрал это. Не сейчас — семнадцать лет назад. Я смотрю на перекошенное багровое лицо, на побежавшую из штанины струйку и понимаю — всё кончено.

Неведомая сила выталкивает меня прочь с тёмной лестницы. Жадная пасть воронки. Омут бесконечности. Я лечу. Лечу. Лечу… чтобы упасть на кровать в собственной квартире.

— Господи, — слышу я женский голос. — С вами всё в порядке? Я пристукну этого идиота!

— Куда он меня? — нет никакого желания открыть глаза.

— Что?

— Куда он меня ранил?

— Никуда! — я чувствую, как Алла садится рядом. Узкая ладошка опускается на мой лоб. — Это игрушка, понимаете?! Детская пукалка! Вам очень плохо?

— Что?! — я подпрыгнул на кровати. Недомогания как не бывало. Видения отступили на задний план. — Что ты сказала?!

— Это не настоящее оружие, — Алла предпочла отойти подальше от разъярённого родственника.

— Где этот засранец?! — в данный момент я мог только рычать. — Я ему эту игрушку знаешь куда засуну?!

— Он потому и сбежал. Пока вы не очнулись. Хотите пива? Я у вас в холодильнике нашла. Ещё бутерброды. Не сердитесь, дядя Алёша, — тонкие пальцы робко дотронулись до заросшей щетиной щеки. — Он ещё совсем глупый.

Я растаял. Возможно, я никудышный педагог, и другой на моём месте повёл бы себя жёстко. Но я не мог сердиться на Аллу. Она всё больше и больше становилась похожей на Неё.

— Ладно, — стараясь сохранить маску строгости, я опустился на стул. — Давай пиво.

— И бутерброды, — девушка метнулась на кухню.

— Хорош кавалер! Заварил кашу, а расхлёбывать тебя оставил.

— Зря вы так. Он вас и с чердака стащил, и домой доставил. Проверил пульс, убедился, что всего лишь обморок и только тогда ушёл. Он же не круглый идиот — знал, что будет, когда вы очнётесь. Как вы дерётесь, уже все знают.

— А ты, значит, храбрая?

— Я вас не боюсь, — девичье лицо появилось в проёме кухонной двери. — Мне вот сон вспоминается. Будто я… тут, у вас… хочу вас… это, ну, понимаете,… соблазнить. А вы меня пальцем не тронули. Разозлились даже. Ой, болтаю всякие глупости! Извините!

— Действительно, глупости, — она, вовремя вернулась на кухню. Очень не хотелось демонстрировать девушке собственную вытянувшуюся физиономию. Сон. Хм. — Ты давай призывай собственные сновидения к порядку. Иначе, отцу пожалуюсь, — увиденное на тёмной лестнице всплыло в памяти. — Как он, кстати? — я затаил дыхание.

— Спит целыми днями, — равнодушно сообщила Алла. — Приходится снотворное на ночь давать. Ой, представляете, — она появилась в комнате с двумя бутылками пива и бутербродами на блюде, — ему ведь гипс сняли. Определили-то перелом, а он и пальцами шевелить начал и не болит ничего. Пристал к врачихе, та проверила — никакого перелома. Представляете, какие там костоломы? Здоровую руку загипсовали!

— Представляю, — я подавил желание рассказать девушке о недавно виденном. Это не её дело. — Теперь поведай, что это за затея с пистолетом.

— Вы не будете сильно ругать Ворона?

— Уж постараюсь.

— Знаете, он это не столько для себя сделал, сколько для вас.

— Ну, я ему благодарен по гроб жизни! Мне только этого и не хватало!

— Нет, действительно. Он прочитал ваши вещи и сказал, что вы неплохо разбираетесь в мистике.

— Теперь об этом на каждом углу буду рассказывать! Надо же, какой чести удостоился!

— Если вы не прекратите, я больше ничего не скажу.

— Ладно, молчу как рыба об лёд! — я демонстративно приложился к пиву.

— Вот он и решил устроить вам ощущения человека перед смертью. Ну смерть, конечно, ненастоящая, но вы-то об этом не знали.

— А ты?

— Я его отговаривала, — девушка потупила глаза.

— Ну, и что дальше?

— Дальше, вы напишите об этом. Всё будет правдиво. Ворон — почти соавтор. Ему тоже это понадобится для собственных теорий.

— Держалась бы ты от него подальше.

— И вы туда же. А что здесь ещё делать? С дебилами по подъездам тискаться? С тёлками перезрелыми у ларьков околачиваться и гоготать на всю площадь? С ним хотя бы интересно!

— Дело твоё. А давно вы на той крыше обосновались?

— С полгода, наверное… Правда там здорово? Вот если бы вы вечером туда пришли…

— Я был там вечером, Алла. Это очень нехорошее место.

Комната наполнилась тягостной тишиной.

— Извините, — я едва слышал голос девушки. — Она была красивой?

— Очень. Ты на неё похожа.