Сергей Бабернов - Возвращение

— Выпей, — Алик заботливо поднёс чашку с виски. — Полегчает.

Я не думал — продолжится ли после промывания желудка отрезвляющее действие нашатыря. Я забыл о странной вспышке Альберта. Хотелось одного — избавиться от мелькающих перед глазами страшных картинок. Зубы лязгнули о фарфоровый край. Часть жидкости расплескалось. Остаток обжёг гортань и впитался в кровь согревающе-успокаивающим потоком. Алик подвёл меня к стулу.

— Мы рассказываем и показываем вам всё это с определённой целью, — невозмутимости Барыбина позавидовал бы и памятник. — Вы должны понять всю важность дела. Понять и помочь нам.

— Чем…

— Прежде всего, откровенностью. Случившееся затронуло всех. Им заинтересовались в области. Альберт Алексеевич заботится о спокойствии в городе — ему не совсем приятны будут заезжие сыскари. Я, скажу честно, ожидаю повышения. Сами понимаете. Ваш брат оказывается под подозрением. Да и вы сами… Ваш приезд так неудачно совпал… Могут вспомнить одно старое дело.

— Он уже вспомнил! — Альберт кивнул на тетрадь. — Мемуарами занялся.

— Позвольте, — тетрадь оказалась в руках Барыбина, он пробежался взглядом по строч-кам. — Ай-ай-ай, а вот это зря. Я вам не приказываю, но послушайтесь совета — смените тему.

Спорить сил не было. Я кивнул. Что же я, чёрт возьми, такого понаписал?!

— Вот и ладненько, — похвалил следователь. — Теперь, собственно, о цели нашего визита. Игорь рассматривается, как предполагаемый свидетель. Вы, наверное, знаете, что по закону свидетель отвечает не только за дачу ложных показаний, но и за преднамеренное сокрытие от следствия обстоятельств преступления. Скажу больше — он может легко перейти из разряда свидетелей в разряд соучастников, а то и главного подозреваемого. Вы это понимаете?

Я снова кивнул.

— Замечательно. Игорь ведёт себя неадекватно. Вместо того чтобы отвести подозрения чистосердечными показаниям, он, сперва, во время визита Альберта Александровича, несёт всякую чепуху. Сегодня же, когда мы пришли вместе, вообще, устраивает безобразную истерику.

— Вы не по адресу, — улыбка вышла похожей на гримасу боли. — Меня угостили пирогами с той же самой начинкой.

— Что он говорил?! — Алик выглядел так, словно я уже забрал все его магазины и маши-ну для парадных выездов, а сейчас замахнулся на серебристый «Opel». — Это очень важно! Вспомни!

— Да нечего вспоминать… Ерунда какая-то… Что-то там она… Под колёса… Может, он сбил эту девчонку?

— Исключено, — покачал головой Барыбин.

— Она?! — Алик, казалось, сошёл с ума. — Кто она?! Он называл имя?!

— Да! Напрягите память! — вторил ему следователь.

— Да нечего мне напрягать! — я начинал злиться. — У него одна песня — ты во всём виноват, уезжай немедленно! Спросите мужиков из палаты. Они всё видели!

Визитёры переглянулись. Алик походил на выходца из могилы. Даже с пухлых щёк Бары-бина исчез румянец.

— Послушай! — зашипел хозяин города. — Я не знаю, что вы затеяли со своим братцем! Но он у меня на крючке! Запомни! Я помню, откуда появились денежки на машину и особняк. Так ему и передай! Да и ты тоже…

— Чего ты орёшь?! — холостяцкий кутёж нравился мне всё меньше и меньше. — Ничего мы не задумывали!

— Не задумывали?! А к чему все эти сказки про неё?!

— Про кого?!

— Про шлюху, которую ты сбросил с крыши!

— Она не шлюха! — от возмущения я пропустил мимо ушей обвинение в убийстве.

— Шлюха, — повторил Альберт с видом проводящего болевой приём борца. — Спроси у Игоря, или с кем она ещё там спала?

— Она ни с кем не спала! — я хотел разорвать наглого блондина.

— Спала, — не знаю что больнее — когда самодовольный подонок ранит душу, или когда оперуполномоченный РУБОП, напав со спины, выворачивает руку. — Стелилась подо всех. Ты ведь и скинул её, потому что тебе не давала? Так ведь?

— Хватит с него, — резкий удар, обжигающая боль в районе поясницы. — Теперь умнее будет. Больше не высунется. Нам ещё этого Сида найти нужно.

Корчась на полу, я слышал, как захлопнулась дверь за визитёрами.

Боль в почках скоро отпустила. Рана в душе горела, присыпанная перцем клеветы. Я выкинул альбертовы подарки в окно. Я взял свою собственную водку. Содрал пробку. Приложился к горлышку. Даже не почувствовал, как влил в себя почти половину бутылки. Проклятый нашатырь! Зелье не действовало.

Я прошёл в комнату. Взял старую фотографию. Всмотрелся в её лицо и разрыдался. Я обещал вернуться за тобой. Я убегал от женщин, предлагавших серьёзные отношения. Я не верил в твою смерть. Я вернулся! Но ты… Тебя, действительно, больше нет.