Элис Фини - Я знаю, кто ты

– Но зачем?..

– Потому что ты его любишь, а я хочу, чтобы ты любила меня! Так, как я тебя люблю! – кричит он. Я отступаю еще на шаг. – Давай, потанцуй со мной.

Он хватает меня за руки, как будто собирается пуститься в какой-то сумасшедший вальс под оставшиеся аккорды. Музыка заканчивается, но, кажется, продолжает играть у него в голове.

Я пытаюсь высвободиться из его объятий, начинаю плакать. Он прижимает меня ближе, напевает мелодию себе под нос.

– Пожалуйста, хватит.

– Хватит? Малышка, мы с тобой только начали. Пока смерть не разлучит нас – помнишь? Фотографии напоминают тебе о нашем доме?

Я следую за его взглядом и вижу нашу свадебную фотографию в рамке, а рядом с ней – черно-белый снимок маленького мальчика.

– Где ты взял детскую фотографию Джона?

Он смотрит на меня сверху вниз, и наигранное удивление озаряет его клоунское лицо:

– Где нашел, там уже нет.

– Не понимаю.

Удивление переходит в гнев:

– Я забрал все его вещи, потому что он помог ей отнять тебя у меня. Мегги О’Нил уже была в могиле, когда ты написала мне это письмо, но он был жив, и я его выследил. Ну, если честно, вскоре после этого он тоже отправился в могилу. – Он смеется и снова притягивает меня к себе, как будто мы танцуем на балу в каком-то извращенном фильме ужасов. – Все эти годы я не знал, что с тобой случилось, я думал, что ты тоже погибла. Ты когда-нибудь интересовалась, что случилось с настоящей Эйми Синклер? Девочкой, которую ты заменила?

Он сжимает мою голову в ладонях и заставляет меня посмотреть на него.

– Я заставил Джона все мне рассказать перед смертью. Это, вроде как, был несчастный случай. Я сказал, что пощажу его, если он расскажет мне правду, но не смог: око за око. – Он поворачивает мою голову и шепчет мне в ухо: – Они убили ее и закопали в лесу Эппинг. Я заставил его показать, где именно. Этот придурок вырезал первую букву ее имени под деревом, где она лежит. Теперь они вместе.

Я отталкиваю его и бегу к двери.

– Я купил для тебя это скромное жилище вскоре после встречи с Джоном. Тебе нравится, как я тут все устроил? Бизнес идет в гору, но времена сейчас непростые, поэтому перед уходом мне пришлось позаимствовать десять тысяч с нашего общего счета. Ты же не против, правда?

Дверь заперта.

– Я даже наряжался ею – женщиной, ради которой ты меня бросила. Чтобы напомнить тебе о счастливых временах. Я думал, ты обо всем догадаешься, когда ты нашла под кроватью мою помаду.

Я принимаюсь молотить в дверь и звать на помощь, заранее зная, что это бесполезно: все остальные дома по этой улице заколочены и пусты.

– Ты же не убежишь опять, не взяв свой запоздалый подарок на день рождения? – он достает изобретательно украшенную коробку.

– Пожалуйста, мы найдем, как тебе помочь. Пожалуйста, выпусти меня. Прошу тебя.

– Разве ты не хочешь посмотреть, что в коробке?

– Пожалуйста, Бен!

– Я не Бен! Я Эмон. А ты не Эйми. Ты всегда была такой неблагодарной, Кира! Такой испорченной. Не волнуйся, я тебе помогу. В конце концов, я всегда тебе помогал, но тебе этого было недостаточно. Поэтому мне пришлось преподать тебе урок.

Он начинает развязывать ленточку на коробке.

– Мне, кстати, больше нравится, когда ты причесана вот так, без укладки. Тебе идут кудри, ты так больше похожа на…

Я загнана в угол комнаты, за спиной у меня запертая дверь. Он наклоняется и целует меня в губы.

– На себя.

Его лицо вокруг губ перемазано алой помадой, я чувствую ее вкус. Я хочу вытереть губы, но от страха не могу пошевелиться, не могу ничего сделать или сказать. Он гладит меня по волосам, заправляет за ухо выбившуюся прядь, потом опускается передо мной на колени и начинает снимать оберточную бумагу.

– Жила была девочка, девочка с кудряшками…

Он вынимает коробку из обертки.

– С кудряшками, падающими на лоб.

Он открывает крышку, и я вижу пару красных детских туфелек. Это те туфли, которые я хотела в подарок на свой шестой день рождения, – до того, как сбежала из дома. В тот день, когда я встретила Мегги, их не было в витрине магазина, и теперь понятно, почему: Эмон купил их для меня.

– Когда она слушалась, она была очень, очень хорошей…

Он надевает туфельки себе на руки и сует их мне в лицо.

– А когда не слушалась, она была просто шлюхой! – Он гладит мое лицо красной кожей. – Когда наш папочка нашел эти туфельки, он так меня избил, что я потом три дня встать не мог! У нас не было денег на еду, но я купил тебе эти проклятые туфли, потому что знал, как они тебе нравятся! А я тебя любил!