Дэвид Балдаччи - Где моя сестра?

Пайн кивнула Присту, и тот оставил сообщение, тщательно следуя ее инструкциям. Потом она отключила телефон и посмотрела на него.

– И что теперь? – спросил Прист.

– Подождем тридцать минут.

– А если он не перезвонит?

– В таком случае ты перешел Рубикон. Я буду вынуждена тебя арестовать.

Прист нахмурился.

– Но это лишь ваше слово против моего, у вас нет никаких улик.

Пайн достала телефон и нажала на несколько кнопок. Раздался голос Приста, объяснявшего, почему тот собирался убить Пайн.

– Вы записали наш разговор? – спросил он.

– Конечно. Ты попал в высшую лигу, Эд. Если хочешь выжить, тебе следует играть лучше.

– Я не просил о том, чтобы это дерьмо на меня выплеснулось, – резко сказал он.

– Не стоит винить меня, вини брата. Если он позвонит тебе в течение получаса, договорись с ним о встрече. Я пойду с тобой.

– Но мы понятия не имеем, где он сейчас, – возразил Прист.

– Именно по этой причине мы ждем его звонка.

Пайн замолчала и откинулась назад. Прист выглядел сильно озабоченным. Но и он молчал.

До тех пор, пока двадцать восемь минут спустя не зазвонил телефон.

Прист посмотрел на Этли, и та кивнула.

– Не включай громкую связь, у него могут возникнуть подозрения.

– Что я должен сказать?

– Веди себя естественно. Ты рассержен и смущен и хочешь знать правду.

Прист ответил на звонок и поднес телефон к уху, а Пайн наклонилась к нему поближе, чтобы слышать их разговор.

– Алло?

– Эдди?

– Проклятье, Бен, где тебя носит? – выпалил Прист. – Что происходит? Вся моя жизнь пошла под откос!

– Просто успокойся, братишка. Все будет в порядке. Но, пожалуйста, скажи мне, что ты не убил федерального агента.

– Пока нет. Но Мэри и дети…

– С ними все будет в порядке.

– Ты не можешь знать!

Пайн коснулась его руки, поднесла палец к губам и безмолвно произнесла: «Пусть говорит».

Прист смолк. Через мгновение его брат начал говорить.

– Ты не должен был оказаться вовлеченным в эти дела, Эдди. Мне очень жаль. Но все вышло из-под контроля.

– Что именно? – спросил Эд.

– Я не могу говорить об этом по телефону.

Этли снова коснулась плеча Приста, указала на него, потом на телефон.

– Тогда давай встретимся, – предложил Эд. – И ты мне все расскажешь.

– Где ты сейчас находишься?

– В Аризоне. Рядом с Гранд-Кэньон, где ты предположительно исчез. Вот почему я сюда прилетел. А ты где?

– На самом деле не слишком далеко.

– Где ты хочешь встретиться?

– На южном краю Гранд-Кэньон есть отель. «Эль Товар».

Пайн посмотрела на Приста и кивнула.

– Хорошо, я уверен, что сумею его найти.

– Мы можем встретиться там сегодня вечером и поужинать. Забронируй столик на свое имя. Но не слишком рано; например, на девять часов. Только мы с тобой. Я… я не буду похож на себя.

– Ты ранен? – спросил Эд.

– Нет, но я изменю внешность, – ответил Бен.

– Ладно.

– Кто-нибудь знает, что ты здесь?

– Нет, я никому не говорил.

– В девять часов в «Эль Товаре». Там я объясню тебе, что смогу.

И прежде чем Эд успел что-то ответить, его брат повесил трубку.

Прист отключил телефон и положил его на стол. И, как будто задерживал дыхание все время разговора, выдохнул и опустил голову.

Пайн встала и налила себе еще кофе.

– Значит, до вечера мы ничего не будем делать? – спросил он.

– Ты ничего не будешь делать до вечера. А я позову своего приятеля, чтобы тот за тобой присмотрел.

– Иными словами, позаботитесь о том, чтобы я не сбежал.

– Можно сказать и так. Он – вышедший в отставку полицейский-хопи, ныне полицейский рейнджер. Хопи традиционно уважают землю и любят мир. Но если ты попытаешься что-то сделать с моим другом, он так быстро надерет тебе задницу, что ты даже не поймешь, как это случилось.

– Большое вам спасибо, – пробормотал Прист.

– Большое тебе пожалуйста.

«Эль Товар» открылся в 1905 году на южном краю Гранд-Кэньон, получил свое имя в честь испанского путешественника и входил в сеть отелей, которой владела компания Фреда Харви. Здание отеля расположилось всего в двадцати футах от края каньона и было выстроено в деревенском стиле с использованием орегонской сосны и местного известняка – пирамидальная крыша, башенки, веранды и щипцы. Но внутренняя отделка представляла собой смешение самых разных стилей, от искусства юго-западных индейцев до швейцарских деревянных изделий. Из зала в задней части отеля открывался великолепный вид на каньон.