Джей Баркер - Четвертая обезьяна

Я никогда не плакал. Я сомневался в том, что умею плакать.

Я встал и протянул ей руку:

— Пойдемте, я отведу вас домой.

Вход в пентхаус Эмори караулил полицейский Томас Гиллеспи. В одной руке он держал чашку кофе, а в другой — бутерброд с ветчиной. Губы у Гиллеспи были испачканы майонезом; и на нагрудном кармане его форменной рубашки висела майонезная клякса, которая постепенно двигалась вниз. Сначала Портер хотел сказать Гиллеспи, что он испачкался, но потом решил промолчать. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем клякса сползет вниз, на пол. Нэш тоже заметил майонез, но ничего не сказал. Портер и Нэш понимающе переглянулись.

— Вижу, ты тут устроился с удобствами, — заметил Портер, переступая порог.

Гиллеспи откусил очередной кусок и вытер рот рукавом.

— Все лучше, чем восемь часов торчать в патрульной машине, — ответил он с набитым ртом. — Никогда не видел такой красивой квартиры. — Он кивнул в сторону гостиной: — Диван со встроенным массажем или чем-то в этом роде. Стоит на него сесть, и подушки делают тебе массаж. Телевизор тоже откуда-то узнает, что ты здесь, — включается, как только ты заходишь в комнату. Нет, я не просиживаю штаны во время работы — разве что минутку-другую. Да, кстати, внизу у них настоящий ресторан и магазин деликатесов; там я купил поесть. Такого вкусного бутерброда я в жизни не ел! — Он откусил еще кусок; ломоть ветчины упал ему на ботинок.

— Том, где она? — спросил Портер, теряя терпение.

Гиллеспи махнул второй рукой в сторону коридора, едва не расплескав кофе.

— В своей комнате, левая дверь, а не правая. Кстати, ее зовут Нэнси, Нэнси Барроуз. Не женщина — огонь!

Портер прошел мимо него в коридор. Гиллеспи последовал за ним.

Нэш проговорил одними губами:

— Я тоже хочу!

— Бутерброд или кофе? — нахмурился Гиллеспи.

— Диван, — ответил Нэш.

— А, да… я тоже. — Гиллеспи откусил еще и выругался, увидев, что майонезная клякса упала на деревянный пол.

Дверь в спальню была закрыта. Портер негромко постучал.

— Мисс Барроуз! Я детектив Сэм Портер из Чикагского полицейского управления. Можно войти?

— Открыто, детектив! — ответил женский голос. Он услышал легкий австралийский акцент, напомнивший ему о Николь Кидман.

Портер повернул ручку и открыл дверь.

Ясно. Николь Кидман, только покрупнее. Килограммов сто, а то и больше.

Нэнси Барроуз сидела за столом в углу; на ее пухлых коленях лежала книга. Вошедшего Портера она смерила мрачным взглядом.

— Пока ваш подчиненный-неандерталец рылся на кухне и бог знает где еще, он запер меня в комнате. Учтите, я подам жалобу вашему начальству, не говоря уже о мистере Толботе! Он точно не потерпит такого обращения. У кого-то даже хватило наглости рыться в моих вещах, в моем белье! Кто дал вам право?

Портер постарался улыбнуться как можно миролюбивее:

— Прошу прощения, мисс Барроуз. Мы делаем все возможное, чтобы как можно скорее найти Эмори. Мистер Толбот дал нам разрешение сюда войти. В квартире никого не было, и мы принялись осматривать все, что могло помочь нам найти девочку. Если мы порылись в ваших личных вещах, то из самых лучших побуждений.

Она прищурилась:

— Вы рассчитывали найти зацепку в ящике с моим нижним бельем?

Портер не нашелся с ответом. Он покосился на Нэша; тот лишь пожал плечами. Портер решил пропустить вопрос мимо ушей.

— Будьте добры, скажите, где вы были сегодня утром?

— Ходила за покупками.

— У нее были продукты, когда она вернулась, — сказал Гиллеспи с порога. — Правда, не представляю, что можно делать семь часов в продуктовом магазине.

Нэнси Барроуз глубоко вздохнула:

— К вашему сведению, сегодня у меня выходной. Я подстриглась, уложила волосы и сделала несколько других дел. С каких пор покидать свою квартиру — преступление?

Портер переступил с одной ноги на другую.

— Скажите, мисс Барроуз, когда вы в последний раз видели Эмори?

— Вчера вечером она пошла бегать. Так как по телевизору были новости, должно быть, она ушла в половине шестого или в шесть; самое позднее — в четверть седьмого, — ответила она. — Кажется, накрапывал дождь, и все-таки она пошла.

— И вы не встревожились, когда она не вернулась?

Барроуз покачала головой:

— Я решила, что она пошла к своему бойфренду. Последнее время они много бывают вместе.

— Когда вы поняли, что с ней что-то случилось?

Она покосилась на книжку у себя на коленях: