Дуглас Престон - Обсидиановая комната

В темноте позади Диогена возникло какое-то движение, и появилась Констанс Грин. Она резко остановилась.

Д’Агоста кивнул ей:

– Встаньте у меня за спиной, Констанс.

Несколько мгновений Констанс не двигалась. Потом с абсолютным спокойствием прошла по комнате мимо Диогена – тот продолжал стоять с поднятыми руками – и встала за д’Агостой.

– Сейчас вот что мы будем делать, – сказал д’Агоста, не сводя ствола с Диогена. – Я вызову поддержку. И мы будем ждать их приезда, все трое. Если вы шевельнете руками или какой-нибудь другой частью тела, если вы заговорите, если вы хотя бы дернетесь, я пущу пулю вам в голову, и…

Внезапно что-то взорвалось у него в основании черепа. В глазах вспыхнул яркий белый свет – и сменился черным, когда д’Агоста рухнул на пол.

Диоген, моргая, смотрел на развернувшуюся перед ним сцену, затем перевел взгляд на Констанс, спокойно стоявшую в элегантном бежевом платье и старомодной, но стильной шляпке с поднятой вверх вуалью. На одном ее плече висела сумочка. Осознав, что́ она сделала, Диоген испытал необыкновенный прилив эмоций. Он опустил руки, приходя в себя.

– Это была ваза династии Мин, – сказал он.

Констанс сделала шаг вперед, глядя на д’Агосту. Осколки вазы, которой она воспользовалась, лежали на неподвижной спине лейтенанта.

– Он мне никогда не нравился, – пробормотала она.

Диоген сунул было руку внутрь пиджака, но Констанс быстро проговорила:

– Он для нас не угроза. И ничья жизнь не будет погублена – ты помнишь?

– Конечно, дорогая, я только хотел достать платок. – Он улыбнулся, вытащил платок, отер бледный лоб и убрал платок в карман. – Позволь мне взять кофр, и мы отправляемся.

Он развернулся и исчез в темных глубинах особняка.

Суета в больничной палате вывела д’Агосту из наркотического оцепенения. Он чувствовал себя как в тумане. В ушах стоял слабый, но устойчивый звон, в затылке ощущалась тупая боль. Комната покачивалась, как на волнах.

Д’Агоста попытался прочистить мозги, тряхнув головой. Серьезная ошибка. Он застонал, осторожно опустил голову на подушку и закрыл глаза.

Рядом кто-то разговаривал, голоса были ему знакомы. Он снова открыл глаза и попытался проморгаться, борясь со смятением и действием успокаивающего средства. Большие часы на стене показывали пять. «Господи, неужели я вырубился на целый день?» Рядом с его кроватью на стуле сидела Лора Хейворд. На ее лице было знакомое ему выражение, обеспокоенное, настороженное, – выражение львицы, охраняющей самца.

– Винни! – сказала она, вставая.

– Ммм. – Он попробовал сказать что-нибудь, но язык его не слушался.

– Винсент, друг мой.

Новый голос донесся до него от изножья кровати, и – на сей раз не двигая головой – д’Агоста перевел взгляд в ту сторону. Там сидел специальный агент Пендергаст. Д’Агоста моргнул еще раз, потрясенный видом Пендергаста, сильно исхудавшего, с серыми кругами под глазами, с лицом, покрытым порезами и синяками и измазанным грязью, сквозь которую просвечивала бледная кожа. Агент был одет в фэбээровскую ветровку, слишком большую для его истощенного тела.

Пендергаст с Лорой засуетились над д’Агостой, когда он начал возвращаться в прежнее полубессознательное состояние. Он лежал с закрытыми глазами, пытаясь сосредоточиться на их разговоре.

– Вертолет доставил меня на посадочную площадку в центре Манхэттена, – говорил Пендергаст. – Мне сказали о том, что произошло, и я сразу поехал сюда. Это вы его нашли?

– Мне не удалось дозвониться до него по сотовому, и я отправила в ваш дом ближайшую патрульную машину. Они нашли его на полу в зале приемов, лежащего без сознания лицом вниз.

– Насколько я понимаю, полиция Нью-Йорка объявила серьезную мобилизацию.

– Вы шутите? Похищена женщина, полицейский подвергся нападению – да они всех поставили на уши!

К д’Агосте вернулся голос, туман начал рассеиваться.

– Пендергаст!

Агент ФБР повернулся к нему:

– Как вы себя чувствуете?

– Никогда не чувствовал себя лучше. Боже мой, как я рад вас видеть…

Комок в горле мешал ему говорить.

Пендергаст нетерпеливо отмахнулся.

– Так что же… случилось? – сумел выговорить д’Агоста.

– Я был… в море. Если в нескольких словах, джентльмены, которые спасли меня от утопления, решили получить за меня выкуп. Меня держали пленником на их посудине, пока она, к несчастью, не затонула. Но все это не имеет отношения к теперешней ситуации. Я был не в себе, когда отправил вас навстречу опасности. Мне очень жаль.