Стефан Анхем - Девятая могила

Поэтому он попросил водителя проехать мимо подъезда Эдельмана на улицу Артиллеригатан и отвезти его в здание полиции на острове Кунгсхольмен. Там он приложил свой пропуск, ввел код и направился по ночному темному коридору в их с Малин комнату.

Фабиан хотел просмотреть материалы расследования еще раз. Подвергнуть сомнению и взглянуть на дело с разных сторон новыми глазами. Он был убежден в том, что где-то среди всех снимков, записей и странных совпадений кроется разгадка.

Но, к сожалению, все материалы исчезли. Доска, стена, письменные столы и груды папок на полу. Все зияло пустотой. Словно кто-то побывал здесь и провел генеральную уборку с целью выставить офисное помещение на торги на сайте «Hemnet» за самую высокую цену. Следствие официально было закончено. Но не прошло и семи часов с того момента, как Кремп лишил себя жизни, и даже если никакого процесса не будет, прежде чем подготовить материалы к сдаче в архив, надо зафиксировать и рассортировать технические доказательства, написать отчеты и провести совещания.

На всякий случай он вошел в компьютер и задал поиск в архиве, но и там ничего не было. Кто за этим стоит, сказать было невозможно. «Это мог быть кто угодно, начиная с Полиции безопасности и кончая самим Эдельманом, или совсем посторонний человек», – подумал Фабиан и опустился на свой рабочий стул. Этот кто-то, как и он сам, прекрасно осознает, что преступник по-прежнему находится на свободе.

Не имея четкого представления о том, как двигаться дальше, он решил поехать домой и поспать несколько часов. Но когда он выключал компьютер, ему на глаза попалась одна из двух фарфоровых кукол, которые они нашли в квартире, поставленной на ремонт. Она сидела на полке Малин рядом с кипой папок и двумя пачками печенья Mariekex. Он не помнил, кто принес сюда куклу. В любом случае в результате она должна оказаться у Хиллеви Стуббс. Если это одна из тех кукол. Или просто похожая.

Фабиан взял куклу и стал рассматривать ее кудрявые волосы, вышитое платье и шляпу под цвет и моментально вспомнил свою собственную куклу. Но он не успел углубиться в воспоминания, поскольку понял, что у нее какие-то странные глаза. Один глаз чем-то отличался от другого. Присмотревшись, он увидел, что коричневый зрачок вовсе не зрачок, а на самом деле дырка.

Все больше волнуясь, он стал пристально разглядывать. Шляпа, лицо, до неприятного похожее на человеческое, твердые руки и ноги и юбка, закрепленная на спине липучкой.

Сначала он ничего не понял, но когда до него дошло, его прошиб пот, и он весь заледенел. Как и живот Карла-Эрика Гримоса, спина куклы была вспорота, и в маленьком отверстии лежала белая прямоугольная пластмассовая коробочка с рядом мигающих диодов. Внизу рядом с маленькой кнопкой было написано «Anbash», и с одной стороны через шею к голове шел кабель. Фабиан никогда не видел ничего подобного, но сразу же понял, что это не что иное, как работающая на батарейках камера, которая каким-то образом имеет выход в мобильную сеть.

Значит, преступник наблюдал за квартирой под ремонт, в которой находился обернутый в полиэтилен стол, а последние дни и за их офисом. Этот человек был в курсе всех их соображений и идей и точно знал, на какой стадии расследования они находятся. Не только Малин, Томас и Ярмо, но и он сам.

В данный конкретный момент.

У Дуни Хоугор по-прежнему болело все тело, и, наверное, она выглядела как жертва дорожной аварии. Она не знала точно, поскольку сознательно избегала зеркала всю первую половину дня. Ее квартиру захватили Кьель Рихтер и его команда, и поэтому ночь она провела в гостинице «Нора» за углом на улице Норреброгаде. Слейзнер обещал оплатить счет, и ей предложили помощь психолога из Службы помощи жертвам преступлений. Но она отказалась. Пока она вообще не могла воспринять события последней ночи и, возможно, все еще пребывала в шоке.

Как бы то ни было, Дуня решила остаться в гостинице как можно дольше и по возможности насладиться тем, что сегодня воскресенье. Но почти сразу после того, как она, в конце концов, встала с постели, приняла ванну и заказала завтрак в номер, ею овладело беспокойство. И спустя всего лишь час она, хромая, вышла из лифта и поковыляла дальше в отдел, где, судя по голосам, в самом разгаре было совещание.

Дуня понимала, что вообще-то не должна быть здесь в связи с ночными событиями, но все равно не могла не думать, что это некоторая наглость. Это ее следствие. Это она вышла на все следы и сделала все выводы. Теперь все оказалось ошибочным, но тем не менее. Они как минимум могли спросить, хочет ли она участвовать.