Кирилл Агапов - Восемьдесят сигарет

Обвив шею Токаря, девушка вспрыгнула на него. Комната стала им тесна. Словно ураган, их переплетённые тела сносили всё на своём пути. Кружки, тарелки и бутылки летели на пол и, разбиваясь, жалобно звенели. Не в силах больше ждать того, чего он ждал с первого дня их знакомства, Токарь бросил Нину на кровать и принялся развязывать штаны. Он хотел навалиться сверху, но Нина его остановила. Уперев подушечку стопы в его грудь, девушка лукаво покачала головой, и когда Токарь недоуменно покосился, серебристо рассмеялась. Впрочем, она тут же прекратила, и произнесла чувственным, требовательным голосом:

– Нет. Я хочу, чтобы ты трахнул меня так, как делал это там . Я кончаю от анала, милый.

У Токаря задавило в висках. Возбуждение смешалось в нём с презрением, любовью и ненавистью к ней. И этот дикий, безумный коктейль отравлял и в то же время оживлял его душу. Вскочив с кровати, он за волосы поднял Нину на ноги и сдавил ей челюсть своею огромной пятернёй. Нина сладко взвизгнула.

– Ударь меня, если хочешь, – прошептала она с придыханием.

– Ты чёртова извращенная сука.

– Да. Но я твоя и только твоя чёртова извращенная сука.

Её глаза мерцали похотливым огоньком. Она медленно провела рукой по волосам Токаря, а потом, ухватив их, дёрнула его голову назад.

– Но тебе это нравится, не отрицай.

– Не смей меня так хватать!

Токарь швырнул Нину животом на стол, приспустил её шорты, свободной рукой вытащил, как шпагу, налившийся член из штанов.

– Я сама, – Нина пропустила руку между своих ног, обхватила член Токаря и помогла ему войти в себя.

– Так?! Тебе хочется так, да?! – говорил Токарь, осатанело двигая бёдрами. – Любишь, когда тебя в очко долбят?! На! На! НА!

– Да! Да! О боже!

Токарь вдавил голову Нины в стол и вогнал член в анус девушки так глубоко, как только мог.

– Ах! – закричала она, и уже было не разобрать, был ли это крик боли или иступлённого наслаждения.

– Ори! Громче ори, сука!

Не помня себя, Токарь начал хлестать наотмашь по круглым ягодицам Нины.

– А так?! Так тебе нравится?!

– Ещё! Сильнее!

Хлеща ладонями что есть мочи, одуревший Токарь прижигал нежный участок тела девушки до тех пор, пока на нём не начали образовываться кровавые следы, но и после этого он не остановился.

– А! – вскрикивала Нина на каждый удар. Она плакала, но не просила остановиться. Её ягодицы покрылись кровяными подтёками.

– М-м-м-м, – в беспамятстве стонала она, закусив кулак.

С каждым яростным проникновением Токарь врезал бёдра девушки в край кухонного стола, на котором она лежала распластанная, как половая тряпка, перепачканная остатками ужина, уперевшись лбом в лакированное дерево.

– Так?! Так?! – вопил озверевший Токарь.

– Сильнее… – слабым голосом сказала Нина.

Токарь кончил в неё. Это был самый сильный оргазм, который он когда-либо испытывал. Его лихорадило. Бешено колотилось сердце. В ушах стоял оглушающий звон. Он с трудом держался на ногах и, чтобы не рухнуть на пол, опёрся руками об стол. Перевёл дыхание.

Нина открыла глаза.

– Тебе было хорошо? – еле слышно прошептала она обессиленным голосом и сама ответила. – Да, тебе было, – облизнула пересохшие губы и усмехнулась, – хотя я и не уличная девка, а твоя Нина.

Токарь молчал, бессмысленно таращась на её спину и чуть ниже спины, туда, где сквозь кровь багрянцем вырисовывались контуры его ладоней. Ему захотелось поцеловать Нину, но вместо этого злобно сплюнул в её сторону, попав девушке на волосы.

– Собака, – сказал он, натянул штаны и, покачиваясь, вышел из номера, шарахнув за собой дверью.

***

Оказывается, не так уж это и больно. Зато выглядит весьма убедительно. Если сейчас я не сдохну, то спасу себе жизнь. Вот такой вот дурацкий парадокс.

Особенно эффектно получается, когда я сплёвываю кровь. Очень по-киношному смотрится. Глядите: Тьфу.

Мерзость! И вы только полюбуйтесь на эту лужицу! Снова абрис кита, чтоб его! Забавно даже. Может, кто-нибудь из вас в курсе, что это значит?

Наверное, ни хрена это не значит.

Интересно, я умираю или нет? Я ведь никогда до этого не умирал. Кто его знает, как оно там на самом деле происходит. Вот сижу я сейчас здесь, весь такой живой, с гвоздём в теле, чувствую себя относительно хорошо, не вижу никаких тоннелей с ярким светом в конце, а потом: раз – и помер.

Блин, надо было читать медицинскую литературу вместо бесполезных буниных и иже с ними.

В одном из бараков парень жил один. Разумеется, раб, как и я. Сидел он всего ничего: правил игры ещё не выучил.