Рэндалл Силвис - Два дня

За подразделениями кинологов неровным строем, шириной в два футбольных поля, двигались другие патрульные. Их оранжевые жилеты поблескивали, как огромные светлячки, суетящиеся в сером лесу.

«Светлячки-мутанты, – подумал Демарко, – привлеченные сюда не любовью, а яростью и безумием Хьюстона».

Шагая вперед, сержант вдыхал запах леса – влажный и тяжелый аромат, по-осеннему особенный, вселяющий беспричинную тоску и беспокойство… букет плодородия, сладости, увядания и разложения. Демарко был из тех людей, кто любил густой лес и царящий в нем покой, нарушаемый щебетом птиц и верещанием белки. Ему нравилась гулкая поступь белохвостого оленя, продирающегося сквозь заросли по хрустящему сухому валежнику. Резкий взмах крыльев вспугнутого рябчика. И отдаленное кулдыканье влюбленной дикой индейки.

А вот треск его рации походил на жужжание пчелы у самого уха: «Здесь пещера, сержант. Похоже, он ночевал в ней. По левому флангу, примерно в сотне ярдов от берега озера».

Пропустив кинологов вперед, Демарко приказал остальным патрульным держаться своих позиций. К тому моменту, как он подошел к неглубокой пещере, собаки уже подвывали от нетерпения ринуться в погоню за жертвой.

– Держите собак на короткой привязи, – кинул Демарко дрессировщикам.

Опустившись на колени у самой впадины, он направил внутрь луч карманного фонарика.

– Эти еловые ветки были наломаны; наверное, он прикрывал ими вход, – сказал сержанту патрульный Морган. Морган был худощавым парнем среднего роста, большеротым и молчаливым. Он часто улыбался, но редко разговаривал. – Вот здесь хорошо видно, где их тащили по земле.

Демарко представил, каково было мужчине ростом в шесть футов лежать в такой крошечной нише. Ее земляные своды испещряли сотни полумесяцев – вдавленные следы от каблуков. Похоже, на протяжении самой долгой ночи в своей жизни беглец ерзал и ворочался, то и дело упираясь в них ступнями . Но днище пещеры было холодным. Хьюстон сбежал из нее не менее часа назад, оставив по себе только свой характерный запах. Этого было достаточно, чтобы собаки обезумели и свесили языки, а на их темных губах вспенились алчные слюни. Но Демарко при виде мрачной сырой дыры охватила печаль: гениальный человек опустился до уровня зверя …

Отпрянув от пещеры и поднявшись на ноги, сержант выключил свой фонарик. И снова посмотрел на собак.

– Пускайте их по следу, – сказал он.

Спустя два с половиной часа Демарко с четырьмя подразделениями кинологов остановился у обочины грунтовой дороги, огибавшей большое болото. На копии карты, которую сержант прихватил с собой, оно именовалось клюквенным. Но на взгляд Демарко это была просто обширная топь, поросшая колючими кустарниками и вьющимися растениями.

– У него нет шансов перебраться через эту жидель, – громко сказал Демарко, но только самому себе.

Три собаки, тяжело дыша, сели рядом со своими дрессировщиками; четвертая улеглась, макнув морду в грязь, у ног своего. Демарко показалось, что четвероногие ищейки впали в уныние или даже в замешательство. Да и было от чего. За десять минут до этого путь Хьюстона пересекся с грунтовкой и повернул на юг. Но всего через тридцать ярдов собаки остановились, отбежали назад, снова учуяли запах и, поводя носами, устремились на северо-запад по той же самой дороге только для того, чтобы опять потерять след у кромки болота.

– Он изменил свое намерение, – сказал Демарко.

– Думаете, направился домой? – спросил один из патрульных.

– Но это было бы глупо с его стороны, так ведь, сержант? – добавил другой.

Демарко ничего не ответил. Собаки бездействовали, патрульные не знали, что делать.

Трое полицейских сбились в кучку чуть позади Демарко. Только патрульный Морган с участка сержанта не участвовал в их разговоре.

– Не думаешь же ты, что он в одиночку перешел или переплыл эту топь?

– Не плохо было бы спустить собак.

– Да, но в это время года температура воды вряд ли превышает десять градусов.

– Сколько бы ему потребовалось времени на то, чтобы перейти болото? Двадцать, тридцать минут? Да уже через десять минут у него бы развилась гипотермия.

– Ты говоришь «перейти», как будто знаешь, какая тут глубина.

– Господи, да это клюквенное болото. Какая тут может быть глубина?

– А ты, можно подумать, эксперт по клюквенным болотам?

– Насколько я знаю, они обычно бывают неглубокие.

– И какая у них может быть глубина, всезнайка ты наш?