Говард Лински - Безымянная тропа

― Ладно, ладно. Приму твои слова за чистую монету. Так, значит, это была Мишель, и мне жаль, что я такой забывчивый мудак, но я не очень-то запоминал детей, друг. Это просто работа, ― и он преувеличенно пожал плечами. ― Я не понял, что она была в моем классе. Прошло пять лет, и я забыл об этом, хорошо?

― Нет, не хорошо. Я не верю тебе, Эндрю, а знаешь почему?

― Какого черта ты устроил, Том?

― Ты знаешь почему? ― Том закричал на него.

― Нет, не знаю. И я хочу знать, зачем все эти вопросы, Том. Хочу, чтобы ты рассказал мне.

― Потому что, когда я отправился увидеться с матерью Мишель, знаешь, что она мне рассказала о тебе?

― Откуда я могу знать?

Эндрю Фостер сейчас выглядел очень напуганным.

― Только хорошие вещи.

― Верно, тогда ладно, ― он, казалось, испытал облегчение.

― Много и много хороших вещей, и все потому, что Мишель считала тебя самым лучшим после нарезанного хлеба. Очевидно, что она говорила только о тебе какое-то время. Мистер Фостер это и мистер Фостер то.

― Ну, это нормально, разве нет?

― Согласно словам матери, Мишель испытывала к тебе школьную влюбленность, но она не возражала, потому что ты помогал ее дочери с чтением и письмом, которое всегда было неаккуратным, пока этим не занялся мистер Фостер, предлагая ей дополнительную помощь, немного репетиторства один-на-один. Фиона даже поблагодарила тебя на родительском вечере.

― Это не моя вина, ― сглотнул он, будто его рот неожиданно пересох, ― если она слегка влюбилась. Это могло случиться с любым учителем: мужчиной или женщиной.

― Да, не то, чтобы ты отвечал взаимностью, не при ее то возрасте? Ты не педофил, в конце то концов.

― Конечно же, нет! Как ты даже мог сказать нечто подобное? Ей было только десять.

― Да, тогда только десять, ― тихо произнес Том, ― но ей было пятнадцать, когда она пропала.

Последовала долгая пауза. Молчание затянулось. Каждый ждал, пока заговорит второй. Более чем единожды Эндрю открывал рот, чтобы сказать что-то, но не произносил ни слова.

― Я не знаю, о чем ты там думаешь..., ― затем покачал головой, будто считал, что его друг сошел с ума.

― Все просто. Я считаю, что ты скрываешь что-то, Эндрю. Я был чертовски уверен в этом, когда шел сюда. Теперь я знаю точно.

― Что ты имеешь в виду?

― Ты напуган. На самом деле, ты напуган до усрачки, что заставляет меня задуматься, что ты натворил. Ты врал о пропавшей девочке. Она думала, что ты немного нес чушь собачью, но ты отрицал, что знаешь ее... а теперь она пропала, ― и он потянулся в карман куртки и вытащил мобильный телефон. ― Так что, если ты мне не расскажешь, то будешь рассказывать полиции.

― Ох, да ладно, не будь глупым.

Дом Эндрю находился на возвышенности, так что Тому удалось поймать сигнал, и он начал набирать номер.

― Не звони гребаной полиции, друг, ― Том закончил набирать номер, и они оба услышали как пошли гудки. ― Что ты собираешься сказать? Они не примут тебя всерьез!

Том знал, что тот прав. Все, что у него было ― лишь чутье, что его друг что-то скрывает, но не было и следа реального доказательства, что Эндрю есть, за что отвечать, кроме как за плохую память. Том блефовал. И все выглядело так, как будто Эндрю не собирался вестись на этот блеф. Телефон звонил, казалось, целую вечность. Он набрал номер прямой линии, который знал наизусть, и они чертовски долго отвечали на звонок, но это было хорошо, потому что Том не имел понятия, что он собирался сказать, когда они возьмут трубку. Том и Эндрю смотрели друг на друга, пока в телефоне продолжались и продолжались гудки.

― Просто... ― и Эндрю снова покачал головой, ― ...безумие.

― Полиция, ― произнес голос, когда гудки, наконец, закончились.

― Алло, ― сказал Том, и все, что он смог придумать, было: «Извините, ошибся номером», но прежде чем он смог сказать это, Эндрю сделал шаг вперед и заговорил.

― Подожди, я объясню, ― попросил он Тома. ― Я все объясню. Пожалуйста.

Том без слов повесил трубку.

― Что ты сделал, Эндрю?

― Просто дай мне минутку, подожди там, ― Эндрю Фостер волновался, ― есть кое-что, что я должен показать тебе. Это успокоит твой ум, я обещаю. Просто подожди там.

Он взмахнул руками в попытке приободрить Тома и удержать его от действий, а затем исчез, и было слышно, как он побежал вверх по лестнице.

Том остался один и попытался привести свои мысли в подобие порядка. Безумие, Эндрю Фостер не был убийцей, однозначно: мужчина, которого он узнавал за пинтами в «Грейхаунд» и «Льве» не может быть убийцей, или может? Но, что еще могло объяснить его странное поведение? Он вел себя, как мужчина, чья жизнь зависела от быстрого нахождения ответов, которых у него не было, и он отчаянно хотел помешать Тому рассказать полиции.