Говард Лински - Безымянная тропа

― Я сделал это ненамеренно, Том. Ты должен понять это. Все началось, потому что я снова столкнулся с Мишель, абсолютно случайно.

― На автобусной остановке? ― спросил Том, так как это было последним местом, где видели девушке, и она кивнула.

― Той ночью шел дождь, ― добавил Эндрю. ― Я шел из паба, когда увидел ее, стоящую там. Она выглядела промокшей и замерзшей. Я не знал поначалу, кто это, но затем я понял, что это Мишель. Я учил ее несколько лет назад, как ты и сказал. Она тогда была маленькой девочкой, конечно же, но тогда там снова оказалась она, повзрослевшая.

― Не совсем, ― напомнил ему Том, но Эндрю проигнорировал его.

― Минуту мы поговорили, но как только она начала дрожать, я предложил ее подвезти домой. Я выпил только две или три пинты, и никогда нельзя полагаться на последний автобус.

― Продолжай, ― побудил он своего бывшего друга, нуждаясь услышать что-то, что угодно, что может оправдать решение скрывать девушку от ее семьи так долго.

― Я согласилась поехать с ним, ― объясняла Мишель. ― Он был добр.

― Был ли?

― Когда мы приехали ко мне домой, она все еще была до нитки промокшей, так что я сказал, что она может войти и высушить волосы. Ее обувь тоже промокла.

― Они были не совсем подходящими для такой погоды, ― призналась девушка со стыдливой улыбкой, и Том посмотрел на нее, будто она сошла с ума.

― Не важно, ― засомневался ли сейчас Эндрю, как, если бы его хорошо отрепетированное оправдание, должно быть, звучало жалким, если его рассказать другому? ― Я дал ей полотенце, сделал ей горячий напиток, и мы начали беседовать. Она сказала мне, что не нужно спешить домой, ее мать будет спать, а отчим уехал в рейс, так что спешить некуда.

― Мы просто говорили и говорили, ― объясняла девушка. ― Ну, по большей части, я говорила, а он слушал. Думаю, он был первым человеком, который выслушал меня за долгие годы.

Они глупо заулыбались при общем воспоминании. Создавалось ощущение, что они были настоящей парочкой на вечернем ужине, рассказывающие всем историю, как они познакомились.

― Что в этом плохого? ― невинно спросил Эндрю. ― Мы ничего не сделали, просто болтали.

― Кроме того факта, что ей пятнадцать лет, а ты ее учитель? ― Том покачал головой. ― Почему ты просто не отвез ее домой?

― Чем больше мы говорили, тем больше я узнавал, какой особенной и удивительной молодой девушкой Мишель стала, как несчастлива она была дома.

― Это не причина, чтобы держать ее здесь.

― Я не держал ее, ― ответил Эндрю. ― Она оставалась по собственной воле.

― Почему? ― с недоверием спросил Том.

― Ну... и тогда все стало немного запутанно, стало поздно, и я сказал, что приготовлю нам еще напитки, прежде чем отвезти ее домой. На данном этапе, мы думали, что она просто сможет проскользнуть через дверь, и никто не заметит. Ее мать практически алкоголичка, не заботится о ней вообще, по сути, но это так, к слову. Даже если она проснулась, Мишель может просто сказать, что она выходила погулять или зависала у друзей, так что ни у кого не будет проблем.

― Ни у кого значит у тебя, это ты хочешь сказать?

― Я вернулся на кухню и снова поставил чайник, но к тому времени, как я вышел с горячим шоколадом, Мишель уснула на моем диване.

― И ты не подумал, чтобы разбудить ее?

― Я собирался, ― признался он, ― но она выглядела такой милой, прелестной и умиротворенно лежащей там, что я просто подумал, что не стоит ее тревожить.

― Так что ты сделал?

― Я накрыл ее одеялом. Затем я сел в кресло, в котором ты сидишь, и посчитал, что, в конце концов, она проснется, и я отвезу ее домой. Она не проснулась, а я уснул вслед за ней. Я не просыпался до шести утра, и к тому времени было уже поздно отвозить ее домой, не получив кучу очень сложных вопросов.

― Но я не понимаю. Если ты ничего не сделал? То есть, то, что ты сделал ― чертовски глупо, и у тебя были бы проблемы, но, если ты не прикасался к ней... не было бы разумнее просто отвезти ее домой? Ты знал о горе, что спровоцировал? ― спросил Том, запутавшись.

― Но я не хотела ехать домой, ― ответила Мишель. ― Я просила его разрешить мне остаться.

― И к тому времени, ну, я не знал, что еще сделать, так что позволил ей.

― Ты имеешь в виду, что пошел в школу, будто ничего не случилось?

― Какой выбор у меня был?

― Какой выбор у тебя был?! Целая куча их! Ты мог выбрать прекратить страдания семьи, которая думала, что их маленькая девочка убита серийным убийцей. Вы оба совсем выжили из ума? Должно быть, так и есть!