Рени Найт - Секретарь

– В полном. У нее телеконференция. Вы не сделаете мне кофе, Люси? С самого утра не было ни единой свободной минутки.

– Конечно. – И она скрылась.

Я вернулась, притворила дверь и в безрадостном порыве солидарности закрыла жалюзи и у себя. Когда Люси подавала мне кофе, я увидела в открытую дверь, как Мина прошла мимо. Она была одета в пальто, но я знала, что на это утро у нее не назначено никаких встреч за пределами офиса. Весь ее день был расписан заранее: обед на рабочем месте, затем в три часа – встреча с представителем телекомпании.

– Куда это она? – спросила Люси.

Я понятия не имела.

– Назначила встречу в последнюю минуту. Не знаю точно, когда вернется.

Я ждала, что Мина позвонит, но телефон молчал, и по мере того как день продолжался, меня начало подташнивать. Даже казалось, что я подхватила какую-то заразу. Около половины седьмого Анжелика прислала эсэмэску, спрашивая, когда я вернусь. На нее это было не похоже, и я обрадовалась, что она хочет видеть меня дома. «Скоро выхожу, – ответила я тоже эсэмэской. – Все в порядке?»

«Потом расскажу», – написала она.

«Буду примерно в половине девятого, хх».

Если бы я вышла сразу, как раз в это время и была бы дома.

Я надела пальто и зашла к Мине в кабинет – как всегда, убедиться, что после возвращения она найдет его в приемлемом виде. Там был беспорядок, неряшливое свидетельство утренней вспышки раздражения. На стол светлого дерева натекла лужица чернил – я заметила, что конец ручки изгрызен. Обломки пластика валялись на полу вокруг кресла – там, куда она сплевывала их после того, как отгрызала. Скомканной бумагой был усеян ковер возле мусорной корзины: Мина швыряла в нее комки и промахивалась. Я встала на четвереньки, подобрала все огрызки до мельчайших, потом принялась за бумажные комки, разворачивая и прочитывая их на случай, если там найдется что-то важное.

– Вы еще здесь?

Хотела бы я знать, как долго Мина простояла в дверях, наблюдая, как я ползаю по полу вокруг ее стола. Наверное, достаточно, если успела снять пальто и перекинуть его через руку.

– Навожу порядок перед уходом.

Она не ответила, просто стояла в дверях и не сводила с меня глаз, пока я не поднялась и не отошла от ее стола.

– Присядете? – Она кивнула в сторону дивана, закрыла дверь, прошла к окну и встала ко мне спиной. Я видела, как ее худенькие лопатки движутся под свитером, точно сложенные крылья. – Я хотела поговорить с вами завтра утром, но раз уж вы еще здесь, можно и сейчас. Насколько я понимаю, вы не торопитесь.

Я все еще была в пальто и колебалась, думая, что дома меня ждет Анжелика.

– Если вам надо идти, так и скажите.

– Нет, ничего. – Я старалась, чтобы мой голос прозвучал как ни в чем не бывало, но мне это явно не удалось.

Она повернулась, бросила свое пальто на диван рядом со мной, прошла к столу и села.

– Так вот, насчет сегодняшнего утра. И истории с этим Фрейзером. – Она говорила скорее не со мной, а со своим компьютером, продолжая отсылать письма по электронной почте. – Она раздражала меня… – Она отключилась от сети, перевела на меня взгляд, и я уже собиралась подать голос, но она вскинула руку, останавливая меня. – Точнее, не просто раздражала. А вертелась у меня в голове весь день.

Я увидела, как она под столом скинула туфли и с ногами забралась в кресло, подогнув их под себя: элегантно проделать такой маневр на вращающемся офисном кресле смогла бы лишь женщина хрупкого сложения, как Мина, или ребенок.

– Как я уже сказала, эта история вертелась у меня в голове, неприятно отвлекала, досаждала своей навязчивостью. Полагаю, в этом все дело. Есть гораздо более важные вещи, о которых я должна думать.

Гораздо важнее, чем ты сама , ехидно подхватил голос у меня в голове. В кармане зазвонил мой телефон.

– Вам надо ответить?

– Нет. – Я отключила телефон, даже не взглянув, не Анжелика ли это.

– Так о чем я?.. Да, отвлекаться было неприятно. Это вынудило меня задаться вопросом, каким человеком должен быть тот, с кем мне хочется работать. И каков же ответ? Мои симпатии на стороне того, в ком я могу быть уверена. А не того, кто самонадеян и небрежен. – Она выглядела так уютно, по-кошачьи свернувшись в кресле. – Я не люблю самонадеянных людей, Кристина. Невольно возникают сомнения в их преданности. – Вопрос о преданности так и повис между нами. – Когда речь идет о тех, с кем работаешь уже давно, кому привык доверять, кто долгие годы входил в твою команду, воспринимаешь этих людей как семью. И, как в семье, миришься с тем, с чем, пожалуй, не следовало бы. Прощаешь ошибки, делаешь вид, будто ничего не замечаешь, ведь этот человек так близко тебе знаком – следовательно, думаешь ты, он действует в твоих интересах. И движим благими намерениями…