Эндрю Мэйн - Увеличительное стекло

Компьютер на столе включается, на экране возникает серьезное лицо Артиса. Это уже не тот развязный парень, которого я встретил в первый раз.

– Артис?

– Йоу, Тео, – он бросает взгляд в сторону. Обычно при таких разговорах присутствует охранник, и, видимо, Артис хочет напомнить мне об этом.

– Ты как, в порядке?

– Да, эээ, ко мне тут приходила детектив Чанг.

– Чен?

– Да, она и чувак-прокурор, которого я раньше не видел. Показывали мне фотографию, спрашивали, узнаю ли я в этом человеке Тоймена.

– И как, узнал?

Артис наклоняется и закрывает трубку рукой.

– Между нами говоря, нет. Никогда его не видел. Но им очень хотелось, чтобы я подтвердил его личность.

– Имя называли?

– Да, кто-то там Симс.

Чен и компания явно давили на единственного свидетеля, чтобы тот назвал мертвого бразильского наемника Тойменом. Вопрос только, насколько далеко они готовы зайти.

– Давили конкретно, чувак. Говорили, что меня тогда даже на суд не потащат, только засвидетельствовать перед присяжными, что это он, и все.

Это было уже слишком, обещать Артису такое. Я с трудом сдерживал злость.

– Но я сказал, что не уверен. А они начали про то, что я был ребенком, воспоминания стерлись и все такое.

– И чем кончилось?

– Я послал их к черту. Сказал, что один раз через это уже прошел, когда мне говорили, что Тоймена вовсе не существовало. Теперь они решили, что он есть, но мне будут рассказывать, как он выглядел. Да пошли они! Наплевать на их предложения или обещания. Если это не Тоймен, значит, не Тоймен, ясно? Я не собираюсь пользоваться возможностью свалить отсюда, зная, что ценой этому будет свобода этого ублюдка, который продолжит убивать детей. Как вообще можно жить с таким на совести?

Да уж, если Артис, которого нельзя назвать самым законопослушным гражданином, так считает, то тут не поспоришь.

– Ладно, и что они на это сказали?

– Сказали подумать. И что вернутся за ответом завтра.

– Что-нибудь конкретное они тебе обещали в обмен на сотрудничество?

– Нет, но прокурор, похоже, был готов потолковать с судьей о моем деле. Кто знает? Но я им не доверяю. Ладно, а у тебя что?

– Тоже несколько фотографий. Но я, к сожалению, на твое дело повлиять не могу.

– Знаю, – кивает Артис. – Но, если ты свое дело закончишь так же, как в прошлый раз, – меня это вполне устроит.

– Очень надеюсь, что в этот раз будет поспокойнее.

Я вытаскиваю фотографии тыльной стороной к себе. Перед тем как положить их в папку, я тщательно перетасовал распечатки, чтобы не знать, где какая. Нужно быть уверенным, что я сам не подсказываю невольно Артису, какую выбрать. Мы всегда думаем, что умеем скрывать надежды или желания, но скорее всего, чем выше мы себя оцениваем в этом умении, тем хуже на самом деле.

– Так, я буду показывать тебе фотографии по очереди. Если кто-то окажется знакомым, дай мне знать, я отложу фотографию. И да, качество у некоторых отвратительное.

– Понял, давай, – он пододвигается к экрану.

– Нет, нет, нет, нет, – он не колеблется ни секунды.

– Может, тебе нужно больше времени? – спрашиваю я.

– У тебя что, руки устали?

– Извини, ладно, а эта?

– Нет, нет, нет, нет… – внезапно он замолкает.

Я понимаю, что все это время смотрел мимо экрана, чтобы не видеть даже отражения.

– Артис? – Я опускаю фотографию.

Он сидит, как загипнотизированный, зрачки расширены, рот полуоткрыт.

– Артис?

– Это он.

– Хорошо, эту отложим, закончим с остальными.

– Не нужно, – медленно качает он головой. – Это точно Тоймен.

– Ну, для стопроцентной уверенности?

– Ладно, – кивает Артис послушно. – Но я тебе говорю, что вот он, ублюдок.

Я показываю оставшиеся фотографии, Артис нетерпеливо отвергает их все. Остается последняя.

– Нет, как я и говорил, та фотка.

Я переворачиваю фотографию, это та самая, которую я приметил изначально.

– Ты уверен?

Артис смотрит через камеру прямо мне в глаза, на его лице холодность и обида. Ему не верили так долго, что мои сомнения ранят особенно сильно.

– Да этот выродок даже машину не сменил!

– Машину? – я всматриваюсь в изображение.

Это одна из фотографий, где камера сняла отражение в стеклянной двери. И точно, в верхнем углу видна характерная решетка радиатора и лобовое стекло белого «кадиллака». Теперь меня начинает мучить вопрос, выбрал ли я это изображение потому, что лицо показалось похожим на описание Артиса, или, сам того не осознав, заметил машину, о которой столько говорил свидетель.