Эндрю Мэйн - Увеличительное стекло

– Кое-кто из местных решил, что Моссмен им тут мешает, они взяли собак и ружья и отправились потолковать с ним, – начинает Роберт новую историю. – Прошло три дня, но никто из ушедших наводить порядок не вернулся. Еще через несколько дней шериф отправил полицейских на поиски. Все, что они нашли, – несколько кучек золы и раскиданное оружие. Кое-кто поговаривал, что Моссмена потом видели с собаками. Когда его спросили, откуда собаки, тот ответил, что их прислал дьявол.

Роберт наблюдает за моей реакцией.

– Звучит дико, знаю, но тут все только и болтают, что о Моссмене. Хотя очень мало кто его реально видел. Тебе повезло, он велел привести белого парня из Чикаго к нему познакомиться. Обычно он так не делает.

Про себя я размышляю, говорил ли Роберт с Моссменом лично или через «ВотсАпп».

– Сверни вот сюда, – указывает Роберт на ничем не примечательную рощицу.

– Что-то я не уверен, что тут есть дорога.

– Есть, не беспокойся, – отвечает он.

Я сворачиваю под деревья. Ветки царапают крышу, и я радуюсь, что в этот раз оформил полную страховку. Обычно я этого не делаю, но не хотелось попасть на деньги, если придется сдавать машину с дырами от пуль или лужей крови в багажнике. И то, и другое случалось с автомобилями, на которых я ездил, значительно чаще, чем мне хотелось бы.

Фары прорезают темноту, и в их лучах становятся заметны насекомые размером с небольших птиц, низкие ветки скребут по крыше, как щетки лесной автомойки.

– Так, приехали, – говорит Роберт. – Бери Библию.

Немого помедлив, я достаю с заднего сиденья коричневый бумажный пакет и вылезаю уже после Роберта, чтобы не был виден заткнутый за пояс пистолет. Или стоило его продемонстрировать? Себя я убеждаю, что грабить меня здесь уже не имеет особого смысла, я и так добровольно согласился отдать деньги.

– Сюда, – говорит Роберт, указывая на еле заметную в тусклом лунном свете тропинку под густыми кронами деревьев. Убывающая луна напоминает, что на поиски Тоймена осталось совсем мало времени. Я лезу за фонариком, но Роберт чуть ли не выбивает его у меня из рук.

– Разве я не говорил – никаких фонарей?! Чтобы дьявол не видел. Пусть только свет Господа падает на нас и наш путь, – шипит он, указывая на луну.

Ага, значит на новую луну, в смысле, когда луны в небе нет вообще, то и Господь ничего не видит? Занятно.

Тропинка под ногами еле видна, но Роберт идет вперед весьма уверенно. Я пытаюсь отслеживать путь, чтобы определить, не водит ли он меня кругами, но структура теней не кажется повторяющейся, да и идем мы практически по прямой. У меня выработалось неплохое чувство направления. Когда я путешествую пешком, то автоматически в голове составляю гидрологическую карту местности, по которой иду, а еще обращаю внимание на растительность, почвы и камни вокруг. Человеческие тропинки очень часто повторяют рельеф, проделанный ручейками, или пути животных к водопою.

– Ну, вот и пришли, – объявляет Роберт, когда мы выходим на небольшую полянку.

В ее центре камнями, похожими на километровые столбы, выложен круг метров шесть в диаметре. В его центре лежит бревно, на которое Роберт садится и жестом приглашает меня последовать его примеру.

– Это безопасное место. Дьявол нас тут не видит, пока мы сами не позовем его.

Пока? Мой саркастический настрой начинает давать трещины по мере того, как тишину заполняет отдаленное кваканье лягушек и стрекот сверчков, доносящиеся из туманного леса. Лунный свет кое-где пробивается сквозь ветки и создает призрачные островки в общей тьме. Кажется, что мы в тысяче километров от любой цивилизации. Или в тысяче лет. Даже постоянный шум машин с шоссе досюда не долетает.

– Теперь ждем Моссмена, если он вообще придет.

Минут через двадцать Роберт указывает в сторону смутного шевеления в кустах.

– Это он, – говорит Роберт шепотом.

Я чувствую холодок при виде того, как волна движения пробегает по листьям по периметру поляны.

– Что он делает? – спрашиваю я.

– Проверяет, чтобы дьявол не следил за нами.

Внезапно ко мне приходит понимание, от которого холодок только усиливается: хотя Роберт и мисс Виолет сознательно используют массу театральных эффектов, проводя ритуалы и нагнетая атмосферу, это не значит, что они сами не верят в их действенность. Листья перестают шевелиться, и внезапно я отчетливо слышу, что лягушки и сверчки замолкли. Возникает ощущение, что за нами наблюдают. И когда я перевожу взгляд на наши с Робертом тени, то понимаю, что между нами находится третья фигура.