Джонатан Келлерман - Обман [litres]

– Впервые его вижу. Хотя с мамочкой я действительно знаком.

– Мадам Шеф. И знаменитый Чарли.

Майло только вздохнул.

– Что-то он нерадостно выглядит, – сказал я.

– Тебе бы Его Святейшество в родители…

– Убедил.

– Надеюсь, в Йеле он развеселится. Вступит в хор, будет распевать их дурацкие песенки…

– Откуда ты знаешь про песенки?

– Читаю вечерами про Лигу плюща. Можно сказать, занимаюсь культурной антропологией.

– И что еще ты вычитал?

– Что меня в Йель хрен взяли бы.

Следом подъехал темно-синий «Бентли». Симпатичная чернокожая девочка на переднем сиденье, глядя прямо перед собой, энергично жевала резинку. Ее гигант-отец был в белом спортивном костюме. Несколько лет назад именно ему «Лейкерс» [11] «Лос-Анджелес лейкерс» – американский профессиональный баскетбольный клуб, выступающий в Национальной баскетбольной ассоциации. доверяли совершать броски последней надежды перед финальной сиреной почти проигранных матчей.

– Как на другой планете очутился, – пробормотал Майло, потянув себя за щеку. – Ну, Марти, давай уже, покажись!

Последняя машина проехала в восемь сорок два. Мартин Мендоса так и не объявился.

– Вперед, – скомандовал Стёрджис, и мы пешком направились к воротам. Брусчатка под моими подошвами была гладкой, словно ее каждое утро полировали. По обе стороны проезда возвышались монументальные вязы, превращавшие его в подобие тенистой аллеи. Когда мы приблизились к воротам, звук множества юных голосов, доносившийся из-за школьного фасада, наконец-то пробился сквозь непрерывный шелест листьев под утренним бризом. За поворотом открылась будка охранника. От нее нам навстречу спешили двое. Женщина в черном брючном костюме на несколько шагов обогнала здоровяка в хаки.

– А, так это вы, – констатировала директор Мэри-Джейн Ролинс без особых эмоций. – Меня завалили жалобами.

Охранник, оставшийся позади нее, сложил руки на поясе. За шестьдесят, плотный и краснолицый, пристальный взгляд голубых глаз, выдающий отставного полицейского. На ремне – фонарик и рация, кобуры нет. Латунная табличка с именем «Вэлкович». Достаточно смел для того, чтобы подмигнуть нам из-за спины Ролинс.

– Жалобами на что именно, доктор Ролинс? – поинтересовался Майло.

– На двух подозрительных личностей у въезда в школу, – парировала директриса. – Естественно, родители встревожены.

– Впервые в жизни слышу, что меня называют подозрительной личностью.

– Я не вижу в этой ситуации ничего смешного, лейтенант!

– Прошу прощения за доставленные неудобства, доктор. К счастью для вас и для родителей, мы находимся на стороне закона и правопорядка.

Вэлкович ухмыльнулся. Мэри-Джейн Ролинс возразила:

– Мы и так-то живем в трудные времена, а наши ученики еще и потрясены смертью Элизы Фримен… Меньше всего нам хотелось бы доставлять им ненужные волнения перед уроками. Некоторые только-только пришли в себя.

– Пришли в себя – после смерти Элизы?

– Мы провели две панихиды и организовали психологические консультации для нуждающихся. Ученики сильно переживали.

– И многие явились на консультации? – спросил я.

– Какое это имеет отношение к делу?

– Просто хотел узнать количество учеников.

– Зачем? Чтобы их допросить? Явилось столько, сколько нужно; с учетом всех обстоятельств наши ученики вполне справились со своими чувствами. Во всяком случае, справлялись до тех пор, пока два подозрительных типа…

– Подозрительность предполагает, что нечто совершается втайне, – вмешался Майло. Мы стояли у всех на виду, не прячась, и, на мой взгляд, никто из учеников не выглядел обеспокоенным.

Мэри-Джейн Ролинс потеребила очки, висевшие на цепочке у нее на шее.

– Лейтенант, при всем уважении к остроте вашего взгляда, вы все-таки создали нервозность и стресс. Так что если…

– Вас даже не интересует, зачем мы здесь, доктор Ролинс?

– У меня слишком много забот, чтобы интересоваться чем попало.

Вэлкович демонстративно закатил глаза вверх. Ролинс, что-то почувствовав, резко обернулась, но охранник мгновенно преобразился в неподвижную статую. Впрочем, когда Ролинс снова повернулась к нам, его губы расплылись в довольной ухмылке.

– Мы хотели поговорить с одним из учеников, – сообщил Майло. – Идея заключалась в том, чтобы встретить его еще до школы. Иначе пришлось бы нарушать распорядок Академии.

– С учеником? С кем именно?

– С Мартином Мендосой.

Молчание.