Джонатан Келлерман - Обман [litres]

– В таком заведении, как Академия, семьсот сорок баллов по SAT ничего не значат; вот если поднять результат хотя бы до семисот восьмидесяти…

– И сколько умные ученики были готовы платить?

– Не они, а их родители. Плата – сто долларов в час, тысяча вперед в качестве залога. Как я уже сказал, моих было пятьдесят процентов.

– И сколько клиентов в неделю вам доставалось от Элизы?

– В лучшие времена я репетиторствовал по пятнадцать часов в неделю… Черт, не могу поверить, что Элиза мертва. – Фрэнк поднял глаза к потолку, и я вслед за ним. Штукатурка была покрыта грязными пятнами, как будто в нее бился давно не мытой головой какой-то великан.

– Семьсот пятьдесят баксов в неделю, – Майло присвистнул.

– Я пахал, как вол, за каждый цент, лейтенант.

– А теперь вам не до того?

– Мне нужно работать над диссертацией. – Фрэнк откинул с лица прядь волос.

– Какая у вас тема?

– Оборудование для реакций каталитического типа.

– Каталитического типа, – повторил Стёрджис. – О чем-то таком на днях было по телевизору…

Фрэнк не снизошел до ответа. Майло придвинулся к нему чуть ближе.

– Интересуетесь красящими веществами?

– Прошу прощения?

– Я вижу, вы красите волосы.

– Хоть какое-то развлечение, – помедлив, ответил парень.

– Попробуйте татуировку. Каталитическую, – предложил Майло.

Фрэнк неохотно улыбнулся.

– Пока не очень хочется, лейтенант.

– Кроме вас, на Элизу работали другие репетиторы?

– Только я.

– И она никого не наняла, пока вы были в Гарварде?

– Нет. Но я много репетиторствовал, когда приезжал на каникулы. Всяко лучше, чем гамбургеры жарить.

– Гамбургеры – с вашими-то талантами? Не представляю, – Майло покачал головой.

– Верите ли, лейтенант, два университетских года я именно этим и занимался каждое лето. Сначала в – «Макдоналдсе», потом – в «Бургер Кинге». На следующий год дорос до младшего официанта в закусочной. «Вам порезать потоньше, мадам?»

– Стипендию летом не платят?

– В университете полно летних программ, однако за участие не платят ни цента. За по-настоящему хорошие курсы по обмену – в Оксфорде или Кембридже – вообще надо раскошеливаться самому. А у меня отец преподает математику, мать – медсестра. Выход один: шапочка с логотипом, и добро пожаловать на жарку картошки!

– Получается, вы с Элизой были просто созданы друг для друга.

– У каждого была своя выгода, – без улыбки ответил Фрэнк.

– А почему у вас йельская футболка? – поинтересовался Майло.

Фрэнк удивленно моргнул.

– А почему бы и нет?

– Это же конкуренты!

Широкая улыбка, обнажающая ряд белоснежных зубов.

– В Лиге плюща не принято рекламировать собственный университет, лейтенант. Это считается безвкусным.

– Значит, когда меня подрезает какой-нибудь болван на «Мерседесе», а на заднем стекле у него наклейка супер-пупер-университета, то на самом деле ни в какой супер-пупер он не ходил?

– Если болван, то, скорее всего, ходил, – поправил его Фрэнк. – Я вот что хотел спросить: раз вы здесь, вы еще не знаете, кто убил Элизу?

– Я и не говорил, что ее кто-то убил, Трей.

– Вы же из отдела по расследованию убийств?

– Иногда мы занимаемся и самоубийствами.

– Так, по-вашему, это самоубийство?

– А по-вашему, такое возможно, Трей?

– А мне-то откуда знать?

– Вы никогда не замечали за Элизой склонности к депрессии?

– Никогда!

– Так сразу, без запинки? – Майло щелкнул пальцами. – Уверены?

– Я никогда не замечал ничего, похожего на депрессию. Во всяком случае, в медицинском смысле.

– А в каком замечали?

– Ну, у нее случались перепады в настроении, – начал Фрэнк. – Как и у всех остальных. В основном, сколько я помню, при мне она бывала в прекрасном расположении духа. – Парень принялся отковыривать заусеницу на пальце. – Наверное, не стоит об этом говорить, но, как я понимаю, это моя обязанность…

Еще несколько секунд на заусеницу.

– Парнишку зовут Мартин Мендоса, заканчивает Академию в этом году. Элиза с ним занималась. Не как обычно, когда к ней приходят сами ученики или их родители. Его Академия направила.

– И?..

– И возникли проблемы.

– Какого рода?

– Эмоционального, – ответил Фрэнк. – Ему все это не нравилось, – я имею в виду и собственно учиться в Академии, и дополнительно заниматься с Элизой. Он даже не пытался этого скрывать. Мендоса попал в Академию по спортивному набору, подающим в бейсбольную команду; у себя в школе он был восходящей звездой. В самом начале выпускного года получил травму и играть уже не мог, но у него был с Академией двухлетний контракт.