Андерс де ла Мотт - Конец лета

— И? — Вероника затаила дыхание. Пульс грохотал в висках.

Исак покачал головой.

— Я никогда раньше его не видел. Во всяком случае, мне так показалось. Штука в том, что чувак отреагировал так, будто мы знакомы.

Он выпрямился, улыбнулся и как-то ужасно знакомо склонил голову набок.

Вероника вышла в прихожую, достала из бюро фоторобот и дала его Исаку.

— Так выглядел бы взрослый Билли, — сказала она. — Ты ведь уже видел это изображение, верно?

Исак не ответил, но она знала: видел. Знала, что он, посмотрев на фоторобот, сделал те же выводы, что и она, но не готов говорить о них. По крайней мере, пока. Молчание затянулось, и Вероника спросила:

— Что было потом?

— Ах да. Я стал думать, как мне связаться с твоей семьей. Я видел твоего отца в поселке, но подойти не решился. Что бы я ему сказал? А твой брат — полицейский, и обращаться к нему мне совсем не хотелось.

— Почему?

Исак поколебался.

— Мне раньше приходилось иметь дело с полицией — подростком наделал кое-каких глупостей. И я опасался, что твой брат, если начнет рыться в моем прошлом, узнает о них и у него сложится обо мне предвзятое мнение. Так что оставалась только…

— Я.

— Точно. Найти тебя было не так-то просто. Я спросил тетку в библиотеке, сказал, что я твой старый приятель. К тому времени я уже часто там бывал, меня знали в лицо. Людям я обычно нравлюсь, особенно пожилым женщинам. Моя тайная суперсила.

Он снова криво улыбнулся, и на этот раз Вероника ответила улыбкой.

— Библиотекарша знала твоего папу. Она рассказала, что ты живешь в Стокгольме и нечасто бываешь дома. И что ты сменила имя. Я нашел твою фотографию в старом школьном альбоме, а потом мне оставалось лишь открыть телефонный справочник и проверить всех Вероник Линд в Стокгольме и окрестностях. Вас всего пять, ты оказалась второй. Психотерапевт — вот в ком я нуждался. И я решил, что это судьба. Я по твоим глазам понял, что между нами существует связь. Ты, наверное, тоже это почувствовала?

От взгляда синих глаз Исака биение пульса Вероники, и так уже грохотавшего в висках, словно бы распространилось по всему телу. Она молча встала, вышла на кухню и достала виски. Щедро плеснула в стакан, покрутила. Потом взяла бутылку, еще один стакан и вернулась в гостиную.

Она проснулась от звонка в дверь; неприятное чувство, что ей снилось что-то важное, эхом отдалось в голове. Что-то про игру в прятки, про ветряных великанов, не сводивших красных ночных глаз с кукурузного поля. Еще во сне был аромат роз. И хотя Вероника пыталась удержать этот сон, он мелким песком высыпался из ее головы, оставив во рту ощущение шершавости.

В дверь снова позвонили. Вероника, вырванная из грез, встала, натянула халат и потащилась в прихожую. В гостиной стояли бутылка и стаканы, пустые. Возле них — две коробки из-под пиццы и грязные ножи и вилки. Плед комком лежал в углу дивана, на нем — окровавленный пластырь.

Как много она вчера успела рассказать Исаку? Кажется, почти все; теперь Вероника в этом раскаивалась. Надо было сохранять спокойствие, не позволять потоку тащить себя. Но рассказ Исака потряс ее до глубины души. А виски сильно упростило дело.

Звонок продолжал надрываться, отчего головная боль усилилась. Вероника добралась до двери и приоткрыла ее. На пороге стоял Рууд.

— Чт-то вы здесь делаете? — с трудом выговорила она.

— Просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

Он жестом указал на дверь; Вероника открыла и впустила его в прихожую. Звонок еще гудел в голове и никак не хотел затихать.

— Я разговаривал с Ларсом. Он провел ночь в вытрезвителе и очень раскаивается. Рассказал о ссоре у твоего подъезда вчера вечером. Твердил, что кто-то из-за него пострадал.

Вероника прикусила губу. Черт! Надо было вчера сразу же позвонить Рууду.

— Со мной ничего страшного. — Она пыталась сообразить, как рассказать о происшествии, не упоминая при этом Исака. Звонок в голове звучал все громче, перекрывая мысли. Теперь он походил на сигнал будильника.

— Прекрасно. Самое главное — что ты хорошо себя чувствуешь.

Вероника кивнула и уже хотела было пригласить его в гостиную, как вдруг дверь ванной открылась. Вероника вдруг поняла, что именно она забыла. О чем предупреждал ее этот никак не умолкающий звон. Он не имел никакого отношения к ее сну.

— Э… Доброе утро! — произнес Исак, оказавшись в прихожей прямо перед ними. Он принял душ — влажные волосы, полотенце, обернутое вокруг бедер… Рууд пристально посмотрел на Исака, на Веронику. Она отвернулась и закрыла глаза.