Андерс де ла Мотт - Конец лета

Вероника перешла прямо к делу и рассказала о случае в розарии. О встрече с тетей Берит, Лидией и ее отцом, а потом и о своем визите к Сейлору в дом престарелых. Торопясь договорить, пока Маттиас не перебил ее вопросом или не засомневался в ее словах, она рассказала о сарае и о жестяной шкатулке, которую нашла в спрятанном кессоне.

О своем падении в шахту Вероника умолчала, как и о том, что дядя Харальд, кажется, отрядил Патрика приглядывать за ней. Но Маттиасу и услышанного было достаточно. Он надел резиновые перчатки, повертел шкатулку так и сяк, пинцетом подцепил бумажку и рассмотрел волоски под лупой. Вероника улыбнулась — брат походил на детектива из старых фильмов.

— Уголок, — пробормотал он — то ли ей, то ли себе.

— Что-что?

— Бумага. Уголок конверта.

— Ага. — Вероника подалась вперед, глядя на бумажку, которую брат осторожно держал между пальцами. Увидела, что он не ошибся. Странно, что она сама этого не заметила. — Как думаешь, что это может значить?

— Мы не знаем наверняка, чьи это волосы — Билли или нет. — Маттиас аккуратно отложил бумажку. — Надо отослать их на анализ. Прежде чем мы выясним…

— А если перескочить это звено? — перебила она. — Если исходить из того, что это волосы Билли?

Маттиас пожал плечами. Он выглядел не таким заинтересованным, как она ожидала.

— Ну, если предположить, что это и правда волосы Билли… — Брат откинулся на спинку стула. — Полицейские считали, что Роот похитил Билли, чтобы шантажировать дядю Харальда. Тогда в конверте, от которого этот уголок, могло быть письмо с угрозами.

— А если никакого письма не было?

— Насколько мы знаем, его и не было. Может, Роот отстриг прядь волос Билли и сунул в конверт. Написал письмо с требованием выкупа. Но по какой-то причине так и не отправил его. Может, все пошло наперекосяк, Билли умер, и Роот избавился от письма. Остался только уголок, который случайно застрял в шкатулке.

— Или же все было по-другому. — Вероника достала фоторобот, разгладила на столе перед братом. Увидела, как у него сжался рот. — Некий похожий на это изображение человек навещал Сейлора в Экхагене. Представился Исаком, сказал медсестрам, что он племянник старика. Они хорошо его запомнили. А когда я показала фотографию Сейлору, стало ясно, что он его узнал.

Маттиас покосился на листок, потом на нее. Во взгляде наконец появилась заинтересованность. Он уже собирался что-то сказать, когда в дверь вдруг постучали и в кабинет заглянула женщина лет тридцати. По выражению, которое появилось у нее на лице, когда она увидела, что Маттиас не один, Вероника сразу поняла, кто это.

— О, прости. Я не знала, что у тебя посетитель. — Незнакомка так и стояла в дверях. Красивая, темные глаза, кожа почти того же бронзового оттенка, что у Леона.

— Это моя сестра. — Кажется, Маттиас почувствовал себя неуютно.

— А. Здравствуйте! — Женщина улыбнулась, но не представилась. Маттиас тоже промолчал.

— Что-то срочное?

— Нет, дело терпит. Рада была познакомиться. — Женщина кивнула Веронике и закрыла за собой дверь.

Маттиас избегал ее взгляда, и Вероника не знала, что делать с повисшим в кабинете напряжением. Маттиас, видимо, тоже — и потому он решительно поднялся со стула.

— Идем, я тебе кое-что покажу.

Следом за братом она спустилась по лестнице, миновала ряд шкафов, две раздевалки и открытую дверь, которая вела в маленький спортзал. Пройдя коридор, они оказались у бронированной двери с табличкой «Архив».

Помещение — квадратная коробка без окон — было просторным, но Вероника все же вспомнила про старую доильню. Она закрыла глаза, сглотнула.

В сухом воздухе плавали запахи типографской краски, пыли и бумаги. Средний проход уводил к стеллажам, заполненным папками, подшивками газет и картонными коробками. Вероника читала годы на полках: 1998, 1995, 1993. Маттиас прошел в самый угол, до отметки 1983 год, и остановился. Указал на стеллаж возле стены. Ряд синих папок, все с одним и тем же номером.

— Это дело Билли. Девятнадцать полных папок, которые оставил после себя Монсон. Я прочитал их все раз по десять, досконально изучил каждый протокол допроса, каждый протокол вскрытия, каждую пометку. — Он провел пальцем по картонным корешкам. — Что бы люди ни говорили, Монсон сделал все, что мог. Он продолжал прочесывать местность в поисках Билли даже после того, как прокурор закрыл дело. Лично принимал и проверял информацию от населения, независимо от того, насколько правдоподобными или фантастическими были сообщения. Он надеялся, что Роот еще наведается домой.