Брэд Мельтцер - Трюкач

Зиг на карачках отполз назад, разбросав галогеновые лампы в разные стороны.

Ройол немедленно набросился на него с кулаками.

– Вот-вот, козел, давай ближе, – пробормотал Зиг, все еще лежа на полу. Он примерился к щиколоткам и коленям, суставам. Так легче всего нанести серьезные повреждения.

– Грязные приемчики? Думаешь, тебя спасет? – рявкнул Ройол.

Зиг еще не успел ударить, как Ройол схватил его за лодыжку.

Чтобы высвободить ногу, Зиг принялся ею отчаянно дрыгать. Ройол не отпускал. В его жилах кипел адреналин.

Подтянув Зига поближе одной рукой, другой он нанес удар по бедру, потом животу и наконец попал прямо в промежность, по тестикулам.

– У-у-у! – взвыл Зиг.

Боль ослепила, как сигнальный факел, внутри все словно перемкнуло. Корчась от боли, Зиг отбрыкивался с удвоенной силой.

– Хватит! – рявкнул Ройол, но лодыжку противника не отпустил.

Он выволок Зига из кучи поваленных ламп обратно в проход к… вот он, прямо за спиной Ройола.

Троакар!

Инструмент лежал на другой стороне прохода рядом с лужей жидкости для бальзамирования, закатившись под нижнюю полку одного из книжных стеллажей.

Ройол не мог его видеть.

Когда обидчик рывком развернул его, Зиг понял: настал последний шанс. Используя инерцию, он перевернулся на бок и протянул руку. Одним размашистым движением схватил троакар и махнул им, как битой.

Хлобысь!

Ройол перехватил троакар на лету и вырвал прут из рук Зига.

– Думаешь, оружие тебя спасет? – спросил Ройол.

Он замахнулся троакаром, как полицейской дубинкой. Зиг попытался откатиться в сторону.

Ройол нанес удар со всей яростью. Зиг успел достаточно отодвинуться, однако острый наконечник все же попал сбоку по голове.

Свет мгновенно сменился непроницаемой тьмой. Никаких искр – одна пустота.

Ройол занес руку над головой, делая замах пошире. Зиг опять хотел уйти из-под удара, но, даже приняв его выставленным предплечьем, не смог помешать острию врезаться в горло рядом с трахеей.

Что-то мокрое хлынуло в горло. Этот медный привкус во рту… Кровь. Рана кровоточила, Зиг хватал ртом воздух. Если сломана гортань, то…

Ройол сделал новый замах. Зиг свернулся калачиком, пытаясь прикрыть череп. Будь на месте троакара бейсбольная бита, ему бы уже пришел конец. Троакар был полый внутри, но ущерб тоже причинял немалый.

– Знаешь, во сколько ты мне обошелся? – ревел Ройол, нанося очередной удар, и еще один – молотя троакаром, как дубиной, по руке, по ребрам, достав напоследок до нижней челюсти, отчего у Зига завертелось в голове.

С губ брызнула кровь, он закашлялся, задыхаясь ею… нащупал выбитый зуб. Выплюнул его на пол вместе с вязкой слюной и кровью.

Ройол не собирался останавливаться.

С каждым взмахом, каждым ударом Зигу становилось все труднее дышать. Острая боль в ребрах… как пить дать пробито легкое.

Крак!

Металлический стержень трахнул по руке – сломал локтевую кость.

Зиг дышал неглубоко, толчками. Рот наполнился кровью. И тут как будто само время закрутилось юлой. Зиг хорошо знал пределы человеческого организма.

Он лежал, свернувшись в клубок. Краем глаза увидел возвышающегося над ним Ройола, из окна на крыше на него падал свет, делая его похожим на… ангела. Иного слова не сыскать, несмотря на горящую в глазах жажду мести. В юности Зиг, как и все остальные дети, воображал, что умрет красиво – сражаясь с гигантской каракатицей или перепрыгивая Большой каньон на горном велосипеде. Постепенно взрослея, Зиг осознал, что эффектная смерть – последнее, чего следует себе желать. Чем обыденнее кончина человека, тем для него же лучше.

Еще ребенком Зиг отчего-то предчувствовал, что не доживет до старости. Его по жизни всегда влекло к Смерти, а Смерть – к нему. Много лет он ощущал, что Смерть стоит в двух шагах за плечом, наблюдает. И неизбежно наступил день, когда Смерть вошла за ним в дом. В последние годы, когда через его руки в Довере проходило все большее число душ, он ощущал, что Смерть придвинулась еще ближе, примостилась на самом плече, как вездесущий ворон, никогда не улетающий, вечно голодный.

Зиг посмотрел вверх. Над ним, как в замедленной съемке, Ройол поудобнее перехватывал троакар – наподобие копья, целясь Зигу прямо в грудь. Хотя губы не шевелились, Зиг машинально произнес свою извечную молитву о дочери.

Обычно он молился в те дни, когда видел Мэгги. Сегодня, лежа на бетонном полу с разбитым в багровую кашу лицом, он не сомневался, что скоро увидит ее вновь. На сей раз он умолял, чтобы это случилось поскорее, чтобы они…