Бернар Миньер - Сестры [litres]

– Врач или судмедэксперт осмотрели рану, прежде чем наложить повязку? – спросил он командира жандармов.

– Осмотрели, осмотрели, – раздался у него за спиной мелодичный голос.

Мартен обернулся. За ним стояла доктор Фатия Джеллали, руководившая в Тулузе Институтом судебной медицины. Это была высокая женщина с пристальным и каким-то обволакивающим взглядом карих глаз. Под таким взглядом у любого сразу возникало приятное ощущение, что он находится в центре внимания.

– Здравствуйте, доктор.

– Здравствуйте, капитан.

Сервас улыбнулся. Он ценил доктора Джеллали как компетентного и преданного делу специалиста.

– Если б я знал, что вы здесь будете, я вообще ни о чем не беспокоился бы.

Она ответила на этот едва замаскированный комплимент преувеличенно скромной полуулыбкой.

– Ну что? – спросил Мартен, подняв брови.

– То ли его ударили по затылку, то ли он сам ударился о мебель, когда падал. Трудно сказать…

Сервас узнал всегдашнюю осторожность суждений доктора Джеллали. А вот Эсперандье сказал ему по телефону: «На мужа напали сзади…»

– Майор, вы уже здесь, – произнес еще один голос, и Мартен увидел, что к ним приближается еще одна знакомая фигура.

– Капитан, – уточнил Сервас.

Некоторые из тех, с кем он много работал вместе, имели склонность забывать, что он в прошлом году прошел через дисциплинарную комиссию, и его понизили в звании. Кати д’Юмьер была как раз из тех. А может, и намеренно забывала, тем самым выражая ему признательность за работу, которую они делали вместе столько лет. Ведь отчасти благодаря этой работе она и возглавила прокуратуру Тулузы, поскольку дела, которые они раскрыли вместе, долго были в центре внимания, и оба они тогда, в хорошем смысле этого слова, солидно «засветились».

У Кати д’Юмьер был ястребиный профиль, а нос такого внушительного размера, что казался деталью, специально приделанной к сухому, угловатому лицу. Глаза ее сверкали, как искры, высеченные кремнем, а волосы отливали безукоризненным пепельным блондом. Она всегда говорила все как есть и безжалостно отметала любую деталь, не отвечавшую ее высоким требованиям. И то, что она добилась продвижения, не позволив своему заместителю занять место главного прокурора, говорило о ее значительном весе – или о значительном весе жертвы преступления… В противоположность доктору Джеллали, которая не накрасилась и чья темная шевелюра в это утро так и не поздоровалась с расческой, д’Юмьер нашла время подрумянить щеки, тронуть веки черным карандашом и уложить волосы феном. К коричневому твидовому платью она успела приколоть красивую брошку в виде орхидеи из драгоценных камней. Ансамбль дополнял бледно-розовый кашемировый шарф.

– Что уже известно? – спросил Мартен.

– Судя по всему – взлом, – ответила прокурор. – Одно из окон разбито. Муж говорит, что услышал шум и спустился вниз. А потом его ударили по затылку, и он на короткое время потерял сознание. Придя в себя, первым делом поднялся в спальню. Когда же увидел, что жены там нет, то запаниковал и снова спустился вниз. Он нашел жену на полу среди змей. Мертвую.

– Я не думаю, что ее убил удар по затылку, – вмешалась Фатия Джеллали. – Скорее всего, она умерла от анафилактического шока, вызванного многочисленными укусами ядовитых змей. Токсикологические анализы скажут нам, конечно, больше, но можно предположить, что речь идет об очень ядовитых змеях.

– Но зачем грабителю было открывать террариумы? С какой целью? И почему дверь, которая, по словам мужа, всегда закрыта, оказалась распахнутой настежь? – спрашивала Кати д’Юмьер, осторожно косясь на Ланга.

Сервас тоже посмотрел на него. Санитар велел писателю встать и теперь подвергал его обычному неврологическому тестированию: водил указательным пальцем вправо-влево у него перед носом и просил следить за пальцем глазами, потом попросил вытянуть вперед руки и закрыть глаза. Потом положил свои волосатые ручищи на запястья Ланга и попросил толкнуть их вверх. Мартен заметил, что писатель был действительно потрясен и очень растерян.

– У него есть право на содержание змей?

Право на содержание… Иными словами, есть ли у него сертификат, который обязан иметь любой, кто содержит ядовитую тварь. Прокурор покачала головой.

– Нет. Разведение и содержание нелегальное… Как, кстати, и большинство случаев содержания ядовитых змей в этой стране. В частных владениях сейчас содержится гораздо больше опасных экзотических змей, чем во всех вивариях Франции, вместе взятых. Начать хотя бы с того, что детеныша гремучей змеи теперь можно купить через Интернет за пачку евро и получить по почте. Чего ж тут удивляться…