Линкольн Чайлд - Город вечной ночи [litres]

– Что еще?

Д’Агоста замялся:

– Что касается серьезных зацепок, это все.

– Все? Один дурацкий отпечаток? Вы это хотите мне сказать?

– Да, сэр.

– А ФБР? У них что-нибудь есть? Они не утаивают от вас информацию?

– Нет. Мы прекрасно понимаем друг друга. Похоже, они озадачены не меньше нас.

– А как насчет поведенческого подразделения ФБР, этих психологов, которые вроде бы способны по мотивации составить профиль личности? У них есть что-нибудь?

– Пока нет. Мы, конечно, предоставили им все наши материалы по делу, но обычно составление профиля занимает около двух недель. Однако мы настойчиво попросили их поторопиться и надеемся получить что-нибудь через пару дней.

– Через пару дней? Господи Исусе.

– Я сделаю все возможное, чтобы их поторопить.

Мэр схватил вчерашний номер «Пост» и помахал перед ними:

– А это что? Что за история Гарримана? Почему вы сами не увидели такие возможности? Почему нужен какой-то треклятый репортер, чтобы выдвинуть убедительную гипотезу?

– Мы, безусловно, рассматриваем такой вариант.

– Рассматриваете. Рассматриваете! У меня три тела. Три обезглавленных тела. Три богатых, печально известных обезглавленных тела. И у меня полицейский между жизнью и смертью. Мне не нужно рассказывать вам, как на меня давят.

– Мистер мэр, пока не существует никаких убедительных свидетельств в пользу версии Гарримана о том, что это некий мститель, но мы ведем следствие и в этом направлении, как и во многих других.

Мэр с отвращением бросил газету на стол:

– Версия, согласно которой какой-то псих объявил крестовый поход и выносит приговоры злодеям, задела людей за живое. Вы ведь понимаете, да? Многие люди в городе – важные люди – начинают нервничать. А есть другие – они сочувствуют убийце, видят в нем кого-то вроде серийного Робин Гуда. Мы не можем допустить, чтобы эта угроза проникла в социальную ткань общества. Тут вам не какое-нибудь захолустье вроде Кеокука или Покателло, это Нью-Йорк, где все живут под солнцем в гармонии, где самый низкий уровень преступности в Америке. Я не допущу, чтобы эти достижения были уничтожены в мою каденцию. Вы меня поняли? Не в мою каденцию.

– Да, сэр.

– Нелепость какая-то. Сорок детективов, сотни патрульных полицейских – и один отпечаток обуви! Если я не увижу немедленно результаты, вы дорого заплатите, лейтенант. И капитан. – Он ударил по столу крупной рукой с выступающими венами, перевел взгляд с одного на другого. – Дорого заплатите!

– Мистер мэр, мы выложимся по полной, я вам обещаю.

Мэр глубоко вздохнул, отчего его крупная фигура стала еще крупнее, потом выдохнул мощную струю воздуха:

– Тогда идите и принесите мне что-нибудь получше, чем какой-то дурацкий отпечаток.

Когда Альвес-Ветторетто вошла в логово босса на верхнем этаже башни «ДиджиФлад», Антон Озмиан сидел за своим столом, яростно стуча по клавишам ноутбука. Не переставая печатать, он поднял глаза, оглядел свою помощницу через очки в металлической оправе и почти незаметно кивнул. Она села в кресло из кожи и хрома и замерла в ожидании. Озмиан продолжал печатать – иногда быстро, иногда медленно – еще минут пять. Наконец он отодвинул от себя ноутбук, оперся локтями о черный гранит и уставился на своего адъютанта.

– Захват «Secure SQL»? – спросила Альвес-Ветторетто.

Озмиан кивнул, массируя седеющие волосы на висках:

– Нужно было проверить, на месте ли отравленная пилюля.

Она кивнула в ответ. Ее босс любил враждебные захваты не меньше увольнения своих сотрудников.

Озмиан вышел из-за стола и сел в другое кресло из кожи и хрома. Его высокая худая фигура была натянута, как струна, и Альвес-Ветторетто могла догадаться о причинах этого.

Озмиан показал на таблоид, лежавший на столе между ними, – рождественский номер «Пост».

– Я полагаю, вы это видели, – сказал он.

– Видела.

Предприниматель поднял газету, брезгливо поморщившись, словно держал в руках собачьи экскременты, и открыл ее на третьей странице.

– «Грейс Озмиан, – процитировал он с плохо сдерживаемой яростью, – двадцатитрехлетняя бездельница, не имеющая других интересов, кроме как тратить деньги папочки, предаваться незаконному употреблению наркотиков и вести паразитический образ жизни до тех пор, пока в суде ей не дали по рукам за то, что она в пьяном виде за рулем сбила восьмилетнего мальчика и скрылась с места происшествия, после чего мальчик умер». – Неожиданным свирепым движением он разорвал таблоид на две части, потом на четыре и пренебрежительно швырнул обрывки на пол. – Этот Гарриман не хочет оставить ее в покое. Я дал ему шанс заткнуться и жить дальше. Но этот ублюдок-говноед продолжает макать меня в дерьмо, марая доброе имя моей дочери. Что ж, его шанс пришел и ушел.