Сабин Дюран - Выслушай меня [litres]

Я украдкой бросила взгляд на Маркуса. Руки его стискивали руль, на челюсти вздулись желваки. Я пыталась изгнать из своего сознания образ проститутки, ублажающей моего мужа орально, и изо всех сил старалась вспомнить все, что я в нем любила. Я думала о его потребности быть любимым, которую можно было считать одной из форм доброты; о том, что он всегда пытался делать акцент на человеке, с которым разговаривал; что он искренне считал женщин равными себе; что он, не раздумывая, готов был купить и подарить незнакомцу пару кроссовок за 300 фунтов. Я ощутила прилив нежности к мужу и вспомнила, как мы познакомились – и еще о том, что он оказался тогда единственным в моем окружении человеком, который не отпускал шуточки по поводу пробелов в моем образовании. Что он уважал меня такой, какая я есть, и искренне ценил мои достижения. Мне вдруг вспомнилось, как накануне на улице, разговаривая с Ясмин, муж прислонился ко мне, словно пес, ждущий от хозяина ласки и защиты, и я почувствовала, что сделаю для него все. Но, конечно, все было не так просто. В какие-то моменты мы ощущали близость и единение, в какие-то – снова замыкались в себе.

Между тем мы продолжали пробираться сквозь пробки по улицам Лондона. Джошу надоело сидеть на месте, и он начал шалить. Потом он заявил, что хочет съесть сэндвичи, приготовленные мной для ланча, и я не нашла в себе сил, чтобы ему отказать. Машина была набита вещами, в салоне царил беспорядок. Под ногами у меня перекатывалась бутылка с питьевой водой. Пачка бумажных полотенец была заткнута в промежуток между дверью и ручкой, открывающей ее изнутри.

Когда мы добрались до шоссе А12, пробка, наконец, начала рассасываться, и вскоре у нас появилась возможность прибавить газу.

– Пожалуй, наша машина слишком миниатюрная для такого относительно путешествия, не так ли? Может, нам имеет смысл продать ее и купить что-нибудь попросторнее?

– Мы не можем позволить себе машину побольше. Во всяком случае, не сейчас, – возразил Маркус.

– Да, конечно.

Я внимательно всмотрелась в лицо мужа. Мне хотелось, чтобы он сказал что-нибудь важное. Кто-нибудь из нас мог бы сказать, что сожалеет о случившемся, что мы можем начать все сначала.

– Возможно, мы сделали ошибку, когда отправились в эту поездку, – сказала я в надежде, что Маркус мне возразит.

Но он этого не сделал.

– Да, думаю, ты права. Это действительно ошибка. Но мы уже в пути, и теперь поздно что-то менять.

Глаза Маркуса были устремлены на дорогу. Я заметила, что он с такой силой сжимает руль, что у него побелели костяшки пальцев. Мне стало ясно, что его переполняет гнев, который он пытается сдерживать. И в этот момент у меня впервые мелькнула мысль о том, что пути назад, возможно, уже нет.

Коттедж стоял в конце длинной узкой аллеи, которая, пересекая пологий берег, вела к морю. Он принадлежал банку «Нэшнл Траст». Рядом с пляжем была автостоянка – там мы собирались оставить машину.

Въехав на парковку, я поставил машину в самом дальнем ее конце. Как только я повернул ключ и заглушил двигатель, на нас обрушилась тишина. Джош заснул, еще когда мы проезжали Ипсвич, поэтому мы с Тессой еще пару минут посидели, не говоря ни слова и не двигаясь. Было так тихо, что я слышал дыхание жены слева от меня. С того момента, как мы выехали из Лондона, мы с ней не обменялись ни единым словом. Открыв дверь, я вышел из машины, чтобы размять спину и плечи. Под ногами у меня захрустела мелькая галька. У основания парковочного автомата ветром намело горку бледно-желтого мелкого песка. Воздух был прохладнее, чем в Лондоне. Дул вполне ощутимый ветерок, в белесом небе между облаков кое-где проглядывала голубизна. Моря со стоянки не было видно, но я явственно ощущал исходящий от него характерный запах соли, рыбы и водорослей.

Место для отдыха мы выбрали не самое популярное. Парковка была наполовину пуста, а голоса доносились откуда-то издалека. По другую сторону от стоянки я увидел фургон продавца мороженого, но в нем, судя по всему, никого не было – или, если там все же был человек, он предпочел присесть, так что его не было видно. Пролетающая мимо чайка спикировала вниз, подхватила пустую картонную упаковку из-под сэндвича и снова бросила ее на землю.

Я достал из багажника наши чемоданы, запер машину и, не дожидаясь Тессы, двинулся вперед по асфальтовой дорожке, на которой было написано белой краской «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ». Я слышал позади себя шорох шагов жены и Джоша, который спросонья громко пыхтел. Как только я выбрался из неглубокой лощины, в которой располагалась стоянка, прямо впереди стал отчетливо виден арендованный нами дом. Он представлял соединенные между собой три коттеджа береговой охраны. Несмотря на то, что здание было покрыто свежим слоем белой краски, выглядело оно довольно неказисто – угловатое, с маленькими окнами и целой шеренгой дымовых труб на крыше. Никакого сада, разумеется, не было и в помине. Дом стоял на невысокой скале, а вся зелень вокруг него исчерпывалась лужайкой, которая была покрыта редкой травой с проплешинами, усыпанными галькой. Лишь кое-где на лужайке можно было видеть чахлые кусты.