Владимир Колычев - Вечность и еще два дня

— Зачем ему? — Вадим задался тем же вопросом.

Полина молчала, в полубреду ожидала от него ответа.

— И где он сейчас? — спросил Вадим.

— С Варькой, — ответила Полина, и в ушах у нее вдруг зашумело от веселого гомона.

Ленька болтал с Митькой. Анька хохотала, слушая Лельку.

«Полька, а Мишка сестрицу твою Варьку в кусты поволок!» — крикнул Сенька.

Ленька оторвался от Митьки, Анька забыла о Лельке. Все повернулись к Полине и хором засмеялись, как будто Мишка потащил в кусты ее саму.

Полина от обиды ударила Лельку, которая стояла ближе всех к ней. Та заорала на нее, набросилась с кулаками. Ее поддержали все остальные, сбили Полину с ног. Кто-то больно ударил девчонку по голове, и она потеряла сознание.

Очнулась Полина на руках у Вадима. Он укладывал ее на полку стеллажа.

— Пить.

Мишка таскал Варьку по кустам раньше, крутил с ней и сейчас, но все это дело десятое. Сейчас получить бы глоток воды, а потом уже все остальное. Хотя бы каплю.

— Нет у меня ничего.

— Копай.

— Где копать?

Полина усмехнулась и закрыла глаза. Возможно, Варвара уже заходила в подвал, пока она валялась на досках без сознания, и поняла, что ее сестра — уже не жилец. А раз уж ее замысел удался, то почему бы не отправить в ледник очередную свою жертву? Видимо, Варвара больше не нуждалась в муже.

Старшая сестра не поняла, что из погреба на свободу вел незаконченный подкоп, не заметила комьев свежей земли. Как не увидел этого и Вадим. Это, конечно, хорошо. Но в то же время подкоп — это тупик. Полина уже окончательно застряла в нем. Все, нет больше жизненных сил, умирает она как рыба, выброшенная волной на берег, раскаленный полуденным солнцем.

— Эй, очнись! — Вадим тряхнул ее за плечи.

Полина мотнула головой. Она и хотела бы вернуться к жизни, но никак не могла.

— Где копать, ты говоришь? — донеслось откуда-то издалека.

То ли Полина куда-то уходила, то ли Вадим поднимался по лестнице к двери. Возможно, он всего лишь изображал жертву, понял, что с Полиной все, и решил возвратиться к Варваре. Сейчас она откроет ему дверь. Он пойдет к Антошке, обнимет его, прижмет к груди.

Полина подумала о сыне и встрепенулась, но остатки ее сил были совершенно жалкими, беспомощными. Она даже не смогла открыть глаза, так и провалилась куда-то в бурлящую тьму.

В себя Полина пришла от острого ледяного наслаждения во рту, которое сочилось такой же студеной влагой. Она лежала на снегу под темным сырым небом. Ее иссушенные губы сами хватали сочный лед, талая вода из которого сама растекалась по крови.

Однако этой талой воды было мало. Полине хотелось пить еще и еще, большими глотками. А вокруг был только снег, освещенный лампочкой, горевшей под козырьком бани.

Справа баня, слева ледник, прямо и в одну сторону — амбар, в другую — хлев. Еще дальше — родной дом. Там очень много воды. Но как до него добраться, если нет сил даже на то, чтобы подняться на ноги? Полина поднатужилась, но смогла лишь пошевелить рукой.

От дома кто-то шел. Полина закрыла глаза, как будто это могло помочь ей слиться с темнотой. Если это Варвара, Миша или Герман, то спасения нет. Сейчас она опять угодит в погреб и снова останется без воды.

Но к ней подошел Вадим. Он, ничего не говоря, подхватил ее на руки, оторвал от земли и понес к дому.

— Пить! — пробормотала Полина.

— Сейчас, потерпи немножко.

Она снова провалилась в небытие.

В себя Полина пришла в тепле родного дома. Она лежала на кровати. Вадим смачивал ей губы тряпкой, в которой хлюпала вода. Полина вцепилась в эту тряпку зубами, но Вадим выдернул ее и подал кружку, полную воды.

Пить было больно. Полине казалось, что вода рвала ссохшиеся спайки пищевода, но с каждым глотком ей становилось легче. Она физически ощущала, как силы возвращаются с ней. Но этот прилив отключил ее сознание.

Очнулась она все на той же кровати, в своей комнате. За окном стояла ночь, свет в спальне не горел, но Полина видела все как днем, слышала, как тикают часы в горнице и мило гудит огонь в печи, от которой приятно пахло березовым дымком.

Но Вадима она не видела и не слышала. Ни его, ни кого-либо другого. В доме находилась только она. Или Вадим просто спит? Возможно, с Варварой. А рядом с ними Антошка.

Полину как ветром сдуло с кровати. Она не смогла удержаться на ногах, с разгона ударилась в закрытую дверь, упала, с трудом, изнывая от усталости, поднялась и открыла дверь.

В зеркале, висевшем на стене горницы, Полина увидела привидение, худое, косматое, с огромными страшными глазами, бледное как смерть. Но это ее не испугало. Она спешила к сыну, ворвалась в спальню сестры. Но там никого не оказалось. Постель была заправлена.