Говард Лински - Поиск

― Правда в том, что я пытался положительнее воспринимать наши сеансы, мэм, но я, честно, не чувствую себя лучше по их окончании. Более того, я становлюсь мрачным от перспективы вновь видеться с Меллором целый час каждую неделю.

― Ты уверен, что хочешь прекратить ходить к нему?

― Да.

― Хорошо, ― осторожно произнесла она. ― Я поговорю об этом со старшим инспектором Кейном.

― Я сомневаюсь, что он возразит против окончания этих встреч. Он считает...

― ... что все это полнейшая чепуха, ― перебила она его. ― Я знаю: он мне говорил. Просто оставь это мне. Сколько времени тебе необходимо будет провести вне команды, чтобы прояснить это дело с Уиклоу? Я бы предпочла, чтобы ты вернулся в мою команду, если ты тоже этого хочешь.

― Я однозначно этого хочу. В любом случае, я не уверен, сколько времени я с ним проведу, так как у него терминальный рак, но, если бы все зависело от меня, я вернулся бы сюда завтра.

― К несчастью, это зависит не от тебя и не от меня. Главный констебль имеет личный интерес в этом конкретном «глухаре», как я понимаю.

― Он решительно настроен его раскрыть, ― ответил Брэдшоу, ― ради семей.

― Я думала, это потому, что он хочет стать следующим главой столичной полиции.

― Это может иметь к этому отношение, мэм.

― Очень дипломатично, Брэдшоу, ― сказала она. ― Просто убедись, что это дело Уиклоу не выбьет тебя из колеи.

― Выбьет из колеи?

― Думаю, ты знаешь, о чем я.

И он знал, в некотором смысле. Кажется, все знали цену общения с Эдрианом Уиклоу.

― Приведи дело в порядок, если можешь, но не дай ему слишком поглотить тебя. Не играй в его игры. В конце ты можешь быть не способен увидеть разницу, но не воспринимай все на личный счет. Просто после возвращайся сюда и помоги нам с этим двойным убийством.

― Да, мэм.

Глава 33

Родителей Виктории Кэссиди было трудно отыскать. Они основали трастовый фонд, посвященный памяти их дочери, нашедшей смерть на Монт Бланк, и хотели, чтобы люди с ними связались, если желали сделать пожертвование. Хелен уже один раз им позвонила, до того, как они с Томом встретились с Дэнни Гилбертом. Она оставила сообщение, но не получила ответа.

Сейчас Хелен оставила на их автоответчике второе сообщение, снова объяснив, кто она, а также вежливо попросив перезвонить ей. У нее было к ним несколько вопросов об обстоятельствах смерти на горе их дочери. Она не упомянула, что больше всего ее интересовало их мнение о Дэнни Гилберте.

Затем Том просунул голову в двери.

― Послушай, как думаешь, сможешь сегодня поехать и встретиться с Полом Верити одна? ― спросил он ее.

― Смогу, ― ответила она, ― но почему ты хочешь, чтобы я это сделала? У тебя другая зацепка?

― Вроде того, ― сказал он. ― Просто мне кое-что нужно сделать, и я подумал, будет быстрее, если мы разделимся. Ну, знаешь, ― он застенчиво улыбнулся, ― вроде тех знаменитых семейных борцов.

― Каких борцов?

Она задумалась, имел ли он в виду ФБР.

― Я подумал о шайке из «Скуби Ду». Они всегда разделялись. Кажется, в их случае это работало.

― Верно, ― он никогда не перестанет шутить? ― Думаешь, нам стоит завести собаку?

― Думаю, у нас и так уже полно хлопот.

― Значит, увидимся позже?

― Да, только не ходи исследовать одна подвалы с привидениями.

― Постараюсь.

Только, когда Хелен уехала, поняла, что Том так и не сказал ей, что задумал.

Обычно, один из них сидел за рулем, а другой указывал дорогу. В Ньюкасле это было в особенности полезным, как только они оказывались за пределами городского центра, в котором оба хорошо ориентировались, пересекали мириады улиц с домами и квартирами, размещающими в себе городское население в четверть миллиона жителей. Однако дом Пола Верити было достаточно легко найти. Он жил в четырнадцатиэтажной высотке в Дентоне, которую спешно возвели в 60-е. Хелен проверила адрес и испытала облегчение, что он живет на первом этаже. Сейчас тут было тихо, и в дневное время место выглядело неплохо, но она задумалась, какого здесь с наступлением темноты.

Хелен знала, что маловероятно, чтобы Пол Верити стал с ней разговаривать. Если верить документальному фильму, он никогда публично не высказывался о смерти своей дочери. А еще он был осужденным преступником, вернувшимся на кривую дорожку, как только его семья распалась.

Она позвонила в дверной звонок и принялась ждать. Когда за матовым стеклом переместилась фигура, его пересекла тень. Было уже поздно передумать. Дверь открылась, и за ней показался худощавый мужчина позднего среднего возраста с серебром в волосах. Он не был зол при виде нее, лишь казался уставшим.