Кейт Аткинсон - Большое небо

– Чё?

Операция «Виллет» и дело Хоррор-хаты переплелись и еще не распутаны до конца, но разгадывать эту загадку уже не их дело.

– Да плюньте, – сказал Гилмертон спустя несколько дней на своей предпенсионной отвальной. (Кошмарная пьянка, откуда они слиняли пораньше.) – Будете пахнуть розами, а не говном. Что важно.

– А дальше куда? – спросила Ронни у Реджи.

– Я думаю, в следующем году подам на программу обмена.

– За рубеж?

– В Новую Зеландию.

– Ничё себе.

Реджи видела, как Джексон забрал пистолет у этой польки, Нади, которая убила Стивена Меллорса. А потом он опустился на колени и что-то сказал Эндрю Брэггу – Реджи не расслышала, все ближе и ближе завывали сирены. Ронни умудрилась выскользнуть и вызвать подкрепление. Сбежать – это было храбро, она же не знала – вдруг бы ей выстрелили в спину? Выстрел в спину выглядит фигово и в полиции, и в суде. Опутывает тебя сетями процедур, закона, СМИ, иммиграционной службы. Отнимает выбор. Марает. Реджи знала, что Джексон потому так и поступил. Девушкам и без того досталось.

И однако, если б Ронни была в палате, а не разговаривала по рации снаружи, Реджи ни за что бы не подыграла его лжи. А теперь между ними была эта ложь, как преграда.

Прямо перед тем, как вооруженный наряд полиции ломанулся вверх по лестнице, не проявив ни капли деликатности, хотя при захвате заложников она, казалось бы, уместна, Джексон шепнул Реджи:

– Короче, Меллорса застрелил Брэгг.

И после паузы она ответила:

– Да, Брэгг.

А поскольку пистолет исчез, наверняка никто не скажет. Будут, конечно, искать пороховой след, а на Эндрю Брэгге никаких следов нет, но это объяснят его кровопотерей. И вообще, никто не усомнится в свидетельских показаниях детектива-констебля и бывшего детектива-инспектора. Потому что с какого перепугу им врать-то?

– Праведный компромисс, – сказал Джексон. – Истина абсолютна, а вот ее последствия – отнюдь.

– Смахивает на псевдоаргумент, мистер Б.

– И тем не менее так обстоят дела. Поступаешь, как считаешь верным.

Она ненавидела его за то, что с ней он поступил так. И любила его за это. Где-то в глубине души она по-прежнему мечтала о том, чтоб он стал ей отцовской фигурой. Отцом, которого она никогда не знала. И за это она его тоже ненавидела.

И покрывать преступления им обоим, знамо дело, не впервой. Когда доктор Траппер убила тех двоих, которые похитили ее и детку, Джексон уничтожил улики, а Реджи соврала, хотя знала правду. Чтобы доктору Траппер, сказал Джексон, не пришлось жить с этим до конца своих дней. Так что Реджи давно уже в курсе, до чего легко перейти границу, отделяющую закон от беззакония.

Перед глазами внезапно встала эта картина – доктор Траппер шагает по дороге, прочь от дома, где лежат двое, которых она убила. Доктор Т. была вся в крови, несла детку на руках, и Реджи подумала тогда, какая доктор Траппер величественная – прямо героиня, королева-воительница. Две польки, сестры, стояли обнявшись, с вызовом глядя на тело Стивена Меллорса. У обеих прямые сильные спины танцовщиц. Героини – не служанки. Они были прекрасны. За мою сестру .

Много лет назад, когда Реджи спасла Джексону Броуди жизнь на железнодорожных путях, она думала, что он пребудет в ее власти, ее невольником , пока не отплатит добром за добро, пока не спасет жизнь ей, но все повернулось иначе. Это Реджи – его невольница. А теперь они навеки соединились в компромиссе.

– Праведном компромиссе, – напомнил он ей.

И, как сказала однажды доктор Траппер: «Есть справедливость, а есть закон. Какая связь?»

До того порочно, что праведно. Смахивает на название какого-нибудь кошмарного кантри, которое вечно слушает Джексон Броуди. Реджи понимала, что ей придется немало пошевелить мозгами, прежде чем она вновь вырулит на прямую дорогу.

Она полистала музыку на айфоне Ронни и поставила «Флоренс и Машину». Когда заиграл «Голод» [141] «Флоренс и Машина» ( Florence + The Machine , с 2007 г.) – лондонская инди-рок-группа; «Голод» («Hunger») песня с их четвертого альбома «High as Hope» (2018), написанная Флоренс Уэлч, Эмилем Хейни, Томасом Бартлеттом и Тобиасом Джессо-мл. , Ронни стала тихонько подпевать, а добравшись до второго припева, обе уже во всю глотку орали: «Нас всех терзает голод». А потом схватились за руки, и сжали кулаки, и торжествующе их воздели. Они были как Тельма и Луиза, что вот-вот дадут по газам и полетят с обрыва [142] В фильме Ридли Скотта «Тельма и Луиза» ( Thelma & Louise , 1991) две подруги, которых сыграли Сьюзен Сарандон и Джина Дэвис, поначалу бегут от своей жизни, затем от полиции и собственных преступлений, а в открытом, но прозрачном финале на машине мчатся к обрыву. , только с обрыва они не полетят, они поедут домой.