Ирина Кошман - Силки на лунных кроликов

Фотограф попросил держать голову прямо. Но Алиса упорно не хотела поднимать подбородок. Она опускала ресницы. Фотограф отчаянно вздыхала, подходила к девочке, аккуратно приподнимала голову.

– Подними глазки и смотри в камеру, хорошо? Только секунду – и всё!

Но стоило только фотографу отойти на пару шагов, как глаза и подбородок Алисы снова опускались.

Никто не мог понять, что стоило ей только посмотреть в этот круглый черный зрачок, как всё тело начинало сотрясаться, мелкая дрожь прошибала до самых костей. Ее, точно маленького ребенка, убеждали, что «вылетит птичка». И это очень злило. Она прекрасно знала, как работает фотоаппарат. Никаких птичек в нем не было. Только яркий белый свет, ослепляющий на мгновение. Журналисты делали это много раз. Снова и снова.

– Ты не получишь паспорт, если не сядешь прямо, – холодным голосом произнесла мать.

Этот голос заставил Алису поежиться еще сильнее. Фотограф недовольно посмотрела на женщину, как будто та лезла со своими советами в интимный процесс.

– Ты когда-нибудь фотографировала? – спросила девушка. На ум ей вдруг пришла одна идея.

Алиса, наконец-то подняла глаза.

– Нет, – неловко ответила девочка.

– Какой в этом смысл? – простонала Катерина.

Фотограф сделала резкое движение рукой, как бы говоря: «Помолчите!».

– Хочешь, попробовать?

Глаза девочки мгновенно просияли, она открыла рот, как птенец, ожидающий завтрака, и произнесла робкое «да». Фотограф воодушевленно вручила ей камеру, а сама села на место модели. Алиса теперь выглядела смело и решительно – совсем другой человек. Она встала поодаль, прицелилась, как профессионал, и щелкнула. Затем еще раз. И еще раз.

– Смотри-ка! Здорово получилось! – работница ателье не лукавила. – Кем ты хочешь стать? Может, фотографом?

Девочка задумчиво пожала плечами. Она всё еще мечтала стать ветеринаром, как когда-то… Но не осмелилась рассказать об этом незнакомой девушке.

Теперь они вовсе не обращали внимания на женщину с темными волосами, наблюдавшую эту трогательную картину. Жаль, но картина эта ее не умиляла.

– Хочешь теперь ты побыть моделью? – спросила фотограф.

Алиса закивала головой. И теперь она села ровно на стул, подняла голову, открыла глаза и улыбнулась. Улыбка эта была прекрасной и искренней. Теперь тело ее расслабилось, словно кто-то оборвал натянутую струну.

Она получила четыре фотографии и с восхищением разглядывала их. На нее смотрела девушка с улыбкой и темными волосами до плеч. Ей нравилось то, что она видела. Эта девушка выглядела совсем иначе в зеркале, когда Алиса смотрела на нее по утрам.

Получив паспорт, Алиса не могла выпустить его из рук. Женщина в паспортном столе широко улыбалась и говорила:

– Теперь ты полноценный член общества.

Общества…

От этого слова веяло чем-то взрослым, настоящим, но в то же время оно, как и мысль о солнечном свете, наводило ужас.

Ты никогда не сможешь жить наверху, в обществе. Никогда, запомни.

И ей вдруг стало грустно. Впервые ее вера пошатнулась. Ее единственным Богом в этом мире был страх. И она верила в него со всем отчаянием. Отказаться от этой веры было похоже на попытку дышать в космосе.

У меня есть паспорт, у меня есть паспорт…

У нее был свой идентификационный номер. Что он значил?

Ты никак не изменилась, дочка. Ты всё та же. Ты моя малышка. Ты навсегда останешься в норе.

И этот внутренний голос успокаивал, утешал. Она снова зарывалась в нору, закрывалась в скорлупе. Ей было уютно и тепло в своем прошлом, там было безопасно. И в этих ощущениях она не замечала, как бежало время. Пробегали мимо деревья и здания, люди на тротуарах. Она сидела в машине. Сыпал мелкий снег. Снаружи было холодно, снег резал щеки, приходилось прикрывать ресницы.

– Зайдем в торговый центр, – сказала Катерина.

Алиса никогда не ходила в торговые центры. Психиатры запрещали ей появляться в местах скопления людей. Да она сама и мысли об этом не допускала. Но мать не позволила ей сидеть в машине и ждать.

– Не хочу, чтобы с тобой тут что-то случилось, – сказала она.

Как будто до этого ее волновало, что станет с Алисой. Как будто это не она приходила по ночам и оставляла кровавые следы на теле Алисы. Как будто не она в порывах внезапной ярости обрушивала проклятия на девочку.

– Пошли.

Катерина взяла Алису за руку, и со стороны могло показаться, что они любящая пара: мать и дочь – идут покупать подарки родным к Новому году.