Ирина Кошман - Силки на лунных кроликов

Он устал. И когда чувствовал, что не справляется, приносил в погреб много еды и воды, а сам исчезал на несколько дней.

Иногда он тосковал по одиночеству, хотя и живы в памяти были те времена, когда оно сводило с ума. Так же ты заводишь собаку, а когда она надоедает, просто отпускаешь ее с поводка.

Зубы по одному выпадали. Профессор помогал расшатывать их, чтобы было легче достать. Десна порой опухали и кровоточили, тогда папа покупал антисептики и обезболивающие, чтобы помочь девочке. На месте выпавших зубов проглядывали новые, белые, аккуратные. Теперь он должен был научить девочку чистить их. Порой он задавал себе вопрос: зачем?

А что дальше?..

Научи ее чистить зубы, брить ноги, пользоваться косметикой. А дальше что?..

Какой смысл во всём этом?..

Он упорно отгонял от себя эти мысли. В конце концов, рано или поздно придется ответить на эти вопросы. Но не сейчас. Сейчас он позволил Алисе подниматься в дом, чтобы самой купаться в ванной. Еще год назад мысль об этом была похожа на фантастический триллер. Но не сейчас.

Он устал. Завязывал ей глаза и вёл за руку, накрыв пледом.

– Это защитит тебя от дневного света. Иначе ты погибнешь.

Сначала она протестовала. Страх был сильнее мыслей о бактериях на теле. Как странно, бывает, устроен человек. Не так давно она сама подняла крышку и вышла из норы. А теперь до ужаса боялась. И всё же врожденное любопытство победило. Профессор был уверен еще вот в чем: девочка обладала врожденной храбростью, но не безрассудством, подобно тому, которым обладают мальчишки. Нет, она была слишком умной, чтобы противостоять опасности, но осторожной, чтобы понимать свою слабость.

Он мыл ее, не снимая повязки с глаз. Просто набирал горячую ванную, затем мылил волосы, кожу. Тело маленькой девочки не смущало его и не вызывало никаких потаенных желаний. Она была беззащитным ребенком, которого он спас. Всё остальное не имело значения.

Этот мир погряз в пошлости и разврате. Никто никогда не сможет понять его. Никто не сможет принять его безусловную любовь к этой девочке. Он свято верил в чистоту своих чувств.

Нет, она не была его рабыней или пленницей. Профессор просто спасал ребенка от ужасов мира, от плохих людей. Он и сам искренне поверил в историю, рожденную воспаленным сознанием, солнцем ослепившим его тем самым утром.

Ты видел девочку на дороге. И солнце здесь не при чем. Ты надавил на педаль газа. Ты хотел этого. Скажи, ведь ты хотел этого.

Слушая этот предательский голос в своей голове, профессор, как и его маленькая пленница, закрывал руками уши. А если голос не уходил, начинал мычать, лежа в одинокой холодной постели. Простыни становились мокрыми, когда он вертелся на них, пытаясь уснуть.

Он всё сделал правильно. Вот только выводить девочку было риском, на который профессор пошел так безрассудно. Соседи прятались за высокими непроницаемыми заборами, слушали музыку собственных мыслей, упивались своей отрешенностью. Но даже у заборов есть уши, а у мыслей есть сквозные дыры.

Папа, ты любишь меня?..

Один этот вопрос перечеркивал все страхи, заставлял сердце биться, причинял боль и удовольствие. Он не мог отказать ей в ночных прогулках, он не мог отказать ей в теплой ванне. Пусть они останутся вдвоем под прицелом целого мира. Они будут стоять на шатком мосту, протянувшемся через бурную рокочущую реку. И со всех сторон надвигаться будут хищники, люди, скалящие пасти, оборотни. Но он не отдаст свою девочку, как сделал это однажды с той, другой.

Эту не отдаст. Сожмет ее крепко в объятьях и сиганет с этого моста. Холодная вода зальет их глаза, вонзит острый кинжал в сердца, а потом останется одна только любовь.

Любовь…

Темнота всегда окружала ее. И теперь в темном углу что-то издавало жалобные пищащие звуки. Это был котенок, которого подарил папа на четвертый день рождения. Крошечный зверек был похож на маленького плюшевого серого медведя.

Алиса была так шокирована, что спряталась за стеллаж с книгами. Она плакала и топтала бетонный пол ногами, не веря своему счастью. Котенок же, сжимаясь от страха, нюхал воздух и жалобно пищал. Профессор не на шутку взволновался. Реакция девочки оказалось совсем не той, на которую он рассчитывал.

– Папа, папа, папа! – плакала Алиса. Она всё терла и терла свои глаза, будто туда попал сладкий сон, от которого она никак не могла избавиться.

Видеть живого настоящего котенка здесь, в норе – настоящая фантастика. Она видела животных на картинках в книгах, в фильмах. А еще видела их в своих снах. По большей части кроликов.