Ирина Кошман - Силки на лунных кроликов

– Ты смерти моей хочешь, да?

– Да! – закричала Алиса. И это была правда.

Схватив подростка за руку, Катерина привела ее в гостиную, бросила ей тряпку.

– Мой пол! Хоть это ты умеешь?

Тряпка упала к ногам Алисы, но она не повела даже бровью. Теперь этот напуганный зверек не выглядел так невинно. Алиса взяла в руку хрустальную вазу. Ту самую, которую не так давно они «чистили». Размахнувшись изо всей силы, она запустила вазу в стену, представляя себя олимпийской чемпионкой. Стеклянные, прозрачные, чистые осколки звонко разлетелись в стороны.

Женщина ахнула и прикрыла руками лицо. Алиса только удивлялась, сколько эмоций может выражать человеческое лицо. Актеры в кино, конечно, умели это делать. Но люди в реальной жизни не играли. Ужас, который отразился в глазах женщины, мог бы быть тем же ужасом, что она испытала двенадцать лет назад. Катерина упала на колени перед осколками и заплакала. Она что-то бубнила себе под нос, шептала. Пыталась соединить кусочки, как мозаику, но ничего не выходило.

Ярость исчезла. В воздухе осталась только взметнувшаяся пыль. Вот так было всегда. Она приходила из ниоткуда и исчезала. Теперь можно было скрыться в своей комнате. Взять книгу, которую Алиса читала уже раз сто, и исчезнуть для мира.

– Ничего, – прошептала женщина сквозь слезы. – Все знают, что ты больная.

Но болезнь давно ушла…

– Они сказали, что у меня нет болезни.

Женщина зловеще заулыбалась.

– Нет, конечно. Вот только я могу делать с тобой всё, что захочу.

Катерина кивнула на руки Алисы, напомнив о царапинах, которые почти прошли. Девочка выбежала из гостиной и заперлась в тюрьме, звавшейся ее комнатой. Залезла под кровать. Места там почти не было, и жутко воняло пылью. Нос зачесался, и девочка громко чихнула. Но покинуть эту маленькую нору не решалась до самого утра.

Декабрь лежал голый, как брошенный младенец. И правда снова оказалась не такой яркой, как на картинах. Снега почти не было, часто шел холодный мелкий дождь.

Запах, пробудивший утром Алису, вызвал тошноту. Не потому, что он был неприятным, а потому, что напоминал о чем-то… Запах – лучшая машина времени. Ты можешь устроиться в ней на пассажирское сиденье и отправиться в путешествие.

Но только это путешествие не показалось Алисе приятным. Она цеплялась за едва уловимые ниточки, которые тут же рвались. Она встала, чувствуя себя разбитой. Голова болела. Запах вёл ее вниз по лестнице прямо на кухню. Девочка встала в дверном проеме. Что-то с сухим шорохом двигалось в сковородке, которой ловко управляла Катерина. Женщина посмотрела на подростка, ее взгляд спустился по тонким длинным ногам.

– Носки надела бы. Холодный пол, – сказала женщина. Это редкое, но такое необходимое проявление заботы нравилось Алисе. Порой она ловила себя на мысли, что с нетерпением этого ждет.

– Что это? – Алиса осторожно сделала шаг, пытаясь заглянуть в сковороду.

В уголках губ матери заиграла едва заметная улыбка. Увидеть ее мог только проницательный человек. И Алиса увидела.

Катерина выключила огонь. Ее глаза наполнились мечтательной задумчивостью.

– Дочка очень любила их. Ни дня не могла без них прожить. Приходилось все грядки засаживать тыквой.

Улыбка снова померкла. На ее место пришла грусть. Женщина посмотрела в кухонное окно. Вид его как раз выходил на маленький огородик. Земля давно была бесплодной. Летом всё зарастало сорняками.

Алиса подошла еще ближе. Чистые белые семечки остывали на горячей сковороде. Запах здесь был еще сильнее, но уже не вызывал тошноты. Она протянула руку, чтобы взять одну, но Катерина быстро накрыла сковородку полотенцем.

– Горячо! Не трогай. Умойся и оденься к завтраку.

Потом она, убираясь в кухне, что-то снова бубнила себе под нос. О том, как она устала, как ей всё надоело, как ей тяжело. И всё же этот запах не давал покоя… Алиса рухнула на незаправленную кровать и долго смотрела в потолок, силясь справиться головокружением. Комната кружилась в медленном вальсе. А когда девочка закрывала глаза, белые кролики снова вылезали из нор. Иногда кроликов было совсем мало, а иногда, вот как сейчас, целые полчища, будто тараканы, разбегались во все стороны. Главное, не пытаться их поймать, иначе можно провалиться в долгий сон, похожий на кому. В такие моменты Алиса никак не могла прочувствовать время. Когда она открыла глаза, комната перестала вращаться, но на часах было уже одиннадцать утра. Значит, она лежала вот так три часа.