Ирина Кошман - Силки на лунных кроликов

Снова прочитать «Алису в стране чудес». Снова провалиться в странный мир, похожий на сон. Снова бежать за маленьким кроликом. Ее сознание в какой-то момент начало исчезать и растворяться так же, как и Чеширский кот. Глаза ее начали слипаться, и она провалилась в глубокий тревожный сон.

В нем кролики вновь отплясывали свои хаотичные странные танцы. Теперь они, однако, могли ходить на двух лапах, подобно людям. Иногда они даже взлетали. И в этих снах Алиса видела себя в желтом платье. Странно, ведь она никогда не носила желтых платьев. И кролики прятались у нее под юбкой, становились меньше, походили на мышей.

Девочка открыла глаза и не увидела привычной темноты. Нору заливал желтый искусственный свет. Она уснула с книгой в руках, оставив свет включенным. Непростительная ошибка. А если бы в этот момент пришел папа? Он разозлился бы. Но папа не пришел. И теперь было плевать на это.

Снова захотелось на горшок от выпитой воды. Сколько раз еще она сможет сходить в биотуалет, пока тот не заполнится до краев? Хотелось есть. Но единственное, что у нее было, – это вода. Алиса не знала, что водой невозможно подкрепиться, водой нельзя утолить голод. И всё же девочке казалось, что вода притупляет его.

Она разрушила мозаику, чтобы собрать ее снова. К сожалению, девочка слишком хорошо знала рисунок и помнила место каждого кусочка. На рисунке был изображен яркий зелено-синий попугай. Он смотрел на нее своим глазом, и это вызывало в девочке гнев. Такой простой, понятный, и в то же время жестокий и удушающий.

Слезы подступили к горлу. Она редко плакала. Бывали моменты, когда ей очень хотелось, но не получалось. Сейчас же слезы градом катились по бледным щекам, падали на собранный паззл, в глазах помутнело. Плакал ли так мальчик в пузыре?

Ярость снова набрасывала на нее невидимую удавку. Алиса разрушила паззл, чтобы не видеть взгляд этой застывшей птицы с собственными каплями слез. И внезапно впервые раздался крик. В этих стенах, не отражавших звук, раздался пронзительный детский крик.

Алиса, упоенная свободой звуков, которые могла теперь издавать, бросала книги и игрушки, била ногами в матрас и стены, бегала из угла в угол. Сорвав голос, она рухнула без сил и опять уснула. Девочка не знала, сколько прошло времени.

Открыв глаза, она снова увидела желтый свет. Горло болело, хотелось пить. Но воды больше не было. Туалет заполнился до краев. Она то впадала в забытье, то приходила в себя. Лицо чесалось от слез. Прошло три дня.

Иногда она выключала свет. В такие моменты темнота помогала. Мир будто переставал существовать, не было боли, не было мальчика с грустными глазами, не было папы. А его ведь и не было. Как хорошо было сказочной Алисе, когда она просто очнулась ото сна. Было бы здорово, если бы всё это тоже оказалось сном.

Хотелось до ужаса пить. И единственной жидкостью здесь была ее собственная моча. И девочка, сначала брезгливо, но потом совершенно естественно сделала глоток из ведра, в которое ходила всё реже. Было мерзко и противно. Рвотный рефлекс тут же дал о себе знать. Но что-то в маленьком измученном организме девочки не позволило исторгнуть жидкость. Алиса зарылась в подушку и снова зарыдала. Папа не придет. И теперь нужно подняться по этим ступенькам, чтобы выбраться в черную дыру. А там будет вредный воздух и солнце, которые убьют ее.

Ярость давала такое яркое необыкновенное осознание страха смерти. Каждый ребенок знает, что жизнь человека бесконечна. Она повторяется изо дня в день, а дням этим нет счета. Вот так представляется жизнь. Но смерть – это что-то совсем другое. Это не то, чем заканчивается жизнь. Скорее это зло, которое неизбежно преследует всех в этом мире.

Смерть представлялась Алисе мухой, попавшей в паутину, пчелой, задохнувшейся в банке. Где-то в другой жизни она видела всё это. Где-то не здесь.

Но сейчас ей казалось, она и есть та самая муха. Наверху, там, где была решетка вентиляции, висела бесформенная паутина. И Алиса могла видеть, как та колышется от ветра. Где-то должен быть и паук.

Девочка подошла к лестнице и посмотрела вверх. Крышка плотно заперта, и нет никакой черной дыры. Но что если папа в беде? Ему нужна помощь, и никто об этом не знает? Она должна быть храброй.

Алиса поднялась на первую ступеньку, но тут же застыла. Страх подкатил внезапно, сковав ее движения, будто рухнул потолок, намертво пригвоздив маленькое тело к полу. Ноги налились свинцом. Крик снова готов был вырваться из груди. Девочка заставила свое тело пошевелиться, спрыгнула со ступеньки, выключила свет и спряталась под одеялом.