Диана Урбан - Все твои грязные секреты

– Нет. – Я приложила ладони к горлу. – Но должен быть другой путь.

– Думаю, нужно кого-то выбрать, – сказал Диего.

У меня перехватило дыхание.

– Что?

– Нужно выбрать кого-то, но не обязательно делать что-то прямо сейчас. Мы и правда тратим время впустую. Давайте выберем, кто это будет, покончим с этим, а затем до последней минуты будем пытаться найти другое решение.

– Но тогда может оказаться уже поздно! – возразила Саша.

– Ну ладно, до последних пяти минут, неважно, – согласился Диего. – Но давайте покончим с этим сейчас, чтобы переключиться на другие вопросы.

Скрестив руки на груди, Саша кивнула.

– Ладно. Хорошо.

– Ну и как ты собираешься решать, кто умрет? – спросил Робби.

Оставалось только справиться или сдохнуть.

Я крепко сжала в руках скрипку, подавляя тошноту, то и дело подступающую к горлу, и наблюдала за тем, как переговариваются и хихикают участники оркестра, собравшиеся вокруг меня. Джейсон нервничал так сильно, что постоянно ронял свою трубу. Ожидая своей очереди войти в зрительный зал, мы собрались в столовой, одетые в форменные черные юбки или брюки и рубашки с белыми воротниками. Участники театрального клуба ждали за сценой, добавляя последние штрихи к своим утонченным костюмам и макияжу.

Вся работа, которую я проделала за последний год, вела к этому моменту. Всю оставшуюся неделю мы репетировали в костюмах, и представление шло хорошо, за исключением одного-двух мелких недочетов, которые, впрочем, не имели никакого значения. Имело значение только то, что случится сегодня, потому что завтра в полночь истекает срок подачи документов в Южно-Калифорнийский университет. Сегодня я должна получить запись. Поэтому сегодня решалось все.

Я посмотрела на дверь, ведущую в коридор, мечтая, чтобы она открылась, в нее вошел Робби и пожелал мне удачи на самом важном выступлении в моей жизни. Но ожидания были напрасны.

– Итак, приготовьтесь, – сказал мистер Торренте. – Нас могут вызвать в любой момент. Я просто хочу сказать вам, как горжусь всеми, присутствующими здесь. Сыграть музыку к целому спектаклю – непростая задача. – Мы разразились аплодисментами. – Да, Эмбер?

Я опустила дрожащую руку.

– Можно мне обратиться ко всем?

– Конечно. Это же твой проект.

Прокашлявшись, я встала, прижимая к себе скрипку. Все взгляды обратились на меня. О боже. Одно дело – играть на скрипке перед множеством зрителей. И совсем другое – говорить.

– Я просто… просто хотела поблагодарить вас. Спасибо, мистер Торренте, что позволили нам работать над этой постановкой вместо ежегодного зимнего концерта. – Он мне слегка поклонился. – И спасибо вам всем за то, что уделяли столько времени репетициям. Я знаю, как трудно освоить что-то совершенно новое. Быть может, это не настолько впечатляет, как разучивать песню про Рудольфа, оленя Санты. – Послышалось несколько смешков. – Так что спасибо, что рискнули в этом поучаствовать, и за то, что терпели меня.

– Спасибо тебе, что создала такую замечательную музыку! – Я резко обернулась и увидела, как Саша шагает к нам в своем обтягивающем, блестящем платье с цветочным орнаментом – настоящая принцесса Вероны наших дней. Эшер, наш Ромео, подошел следом. Они остановились рядом с мистером Торренте, и Саша ободряюще улыбнулась мне. Ее глаза искрились, словно она не замечала, что я на нее обижена. Я избегала ее с тех пор, как поссорилась с Прией, но мы обе были так заняты подготовкой пьесы, что она этого и не заметила. А мне было не под силу одновременно справляться с хаосом, царившим на последних репетициях, и выяснять отношения с Сашей из-за того, как она поступала с Прией. Под давлением всего происходившего я постоянно чувствовала себя на грани срыва.

– Думаю, музыка просто блестящая, – произнесла Саша. – Сегодня все как надо – у нас полный зал зрителей, – и я дождаться не могу, когда все вас услышат. Вперед, Эмбер! – Боже. Как она может так дружелюбно обращаться со мной и так омерзительно – с Прией? Как?

Кто-то из музыкантов издал восторженный возглас, и остальные снова разразились аплодисментами. Я ощутила приятное тепло в груди. Пока Саша общалась с остальными музыкантами, желая им удачи, Эшер подошел ко мне.

– У тебя отлично получилось.

– Спасибо! – Я заставила себя улыбнуться. – А ты отлично играешь Ромео. Переживаешь?

– Не-а. – Он отмахнулся от меня, а потом поморщился. – Ну ладно, чуть-чуть волнуюсь: из-за сцены на балконе. Но серьезно, спасибо, что мне придется петь только один раз.