Стефан Анхем - Минус восемнадцать [litres]

Она попросила его войти в нее. Больше не затягивать. Но он не обратил никакого внимания на ее желание и продолжал спускаться все ниже. Она раздвинула ноги, чтобы дать ему доступ, и когда его язык, наконец, нашел клитор, ее тело содрогнулось так, словно никогда не испытывало ничего подобного.

Обычно она не выносила прикосновений в первые минуты после оргазма. По какой-то причине ей казалось, что ее режут, и, как правило, Фабиан мог дотронуться до нее снова самое раннее через полчаса, хотя чаще всего к этому времени он засыпал.

В этот раз ее тело просило еще. И получило. Сначала в виде языка и пальца, которые, как ищущая цель управляемая ракета, нашли именно ту точку, какую ей никак не удавалось обнаружить. Когда он снова вошел, она закричала в голос, и ей показалось, будто она навзничь упала во что-то теплое и мягкое.

Она понятия не имела, как долго там пребывала, как долго его пальцы входили в каждое отверстие, и как долго он вкушал ее, словно никак не мог насладиться. Время шло по кругу или стояло на месте. Она потеряла счет тому, сколько раз напрягала низ живота, чтобы он мог проникнуть в нее как можно глубже.

Он схватил ее под коленями, поднял ей ноги и положил их себе на плечи. Она почувствовала, как по внутренней стороне ног течет пот, и услышала, как сердце старается прокачать кровь.

Потом он вошел в нее, медленно и до самого конца. Он заполнил ее, словно это было впервые, и она смогла прочувствовать точную форму и каждую вздутую жилу. Ему почти не надо было двигаться, чтобы она опять завелась и проделала весь путь оттуда и снова туда. Она кончала каждый раз, когда он входил в нее, и когда его толчки стали убыстряться, у нее словно наступил один сплошной продолжительный оргазм.

Все собрались в совещательной комнате. Все, кроме Стины Хёгсель. Она закрылась в своем временном кабинете, чтобы связаться с судом первой инстанции и попытаться объяснить, почему сегодня она не может подать исковое заявление. У собравшихся было много тем для разговоров, и, тем не менее, все предпочли молчание.

Фабиан вспомнил похороны бабушки Ингрид. Тогда стояла точно такая же тишина. Внезапно у бабушки произошло кровоизлияние в мозг, что повергло всех в шок. Никто из них по-настоящему не мог поверить в то, что случившееся действительно случилось. Словно в глубине души они ждали, что в разгар церемонии откроется крышка гроба, и Ингрид выскочит оттуда и начнет исполнять зажигательный африканский танец, который разучила на последних танцевальных курсах.

Сейчас было точно такое же чувство. Собравшиеся сидели и надеялись, что все окажется сном, розыгрышем, над которым они в любую минуту посмеются и которому зааплодируют. Но это был не розыгрыш. Гроб останется закрытым.

Вся работа, проделанная ими за последние недели. Все нити, которые они отследили и откопали. Взаимосвязи, которые вычислили. Линейка времени, в которую Утес и Лилья вложили всю душу.

Все умерло и будет похоронено. Сгниет и превратится в память скорбящих родственников. В память о том, как близко они подошли к раскрытию чудовищных преступлений, которые для широкой общественности никогда не совершались.

Вошла Хёгсель и закрыла за собой дверь. На ней были юбка и светло-бежевый пиджак с золотым пуговицами. Она явно собиралась произвести впечатление при подаче искового заявления. Но ее бледное лицо свидетельствовало о том, что она пребывает в таком же шоке, что и остальные.

– Да, – произнесла прокурор, стараясь заглянуть каждому в глаза. – Мы себе представляли не совсем это. – Она вздохнула. – Я работаю в правоохранении больше тридцати лет и никогда даже близко не сталкивалась с подобной ситуацией. Я слышала о двух похожих случаях, когда близнецы якобы поменялись друг с другом местами в СИЗО. Один произошел в 2004 году, а другой где-то в семидесятых, оба раза в СИЗО Крунуберга. Но это были мелкие нарушители. Совершенно честно скажу, что понятия не имею, как нам двигаться дальше.

– Прости, но разве не надо просто опять взять быка за рога и как можно быстрее схватить их? – сказал Утес и сглотнул, словно прекрасно осознавал, в какие глубокие воды заплыл.

– Просто-непросто, – сказала Тувессон. – Они уже наверняка сбросили кожу и уехали из страны.

– Может быть. Но мне и Ирен с помощью подробной документации Марианны Вестер удалось связаться с несколькими банками в Швеции и в других странах, где у Стена и Аниты Стрёмберг есть счета.

– По нашим оценкам их общее состояние на данный момент доходит до четырнадцати с половиной миллионов крон, причем, похоже, львиная доля находится в Швеции, – сказала Лилья. – Только сейчас, на прошлой неделе, из офшорной компании Count Enterprises [29] Подсчет предприятий ( англ .). в Панаме поступило около трех миллионов в виде необлагаемых налогами страховых премий. Иными словами, они выводят деньги из страны, отмывают их, а потом возвращают обратно.