Хейди Перкс - Вернись ради меня

Старуха ничего не говорит.

– Это была ты. Ты посылала мне угрозы! Зачем ты это делала?

– Я не хотела, чтобы ты была здесь, – произносит она в конце концов.

– И ты пыталась меня запугать?

– Ты угрожала нашей безопасности.

– Я думала, ты на моей стороне! – кричу я.

– Я действительно на твоей стороне.

– Нет, – я мотаю головой. – Если ты подбрасывала мне угрозы, требуя «прекратить копать»…

Неожиданно мое внимание привлекает нечто, лежащее на дне коробки. Я протягиваю к ней руку, но Энни отодвигает коробку подальше от меня.

– Что это? – спрашиваю я.

– О чем ты?

– Это же альбом для рисования Дэнни! Откуда он у тебя?

Моя голова продолжает кружиться, и я хватаюсь за край стола, чтобы устоять на ногах.

– Там никогда не было камней, – вдруг произношу я.

– Что? – хмурится Энни.

Я качаю головой. Кусочки головоломки носятся в воздухе, и я изо всех сил стараюсь поймать их, чтобы сложить воедино.

– Ты сказала, что Айона разбилась о камни. Но в этой части пляжа нет камней, там только песок.

Я пытаюсь вспомнить обрывки разговора, подслушанного в полицейском участке. О чем там говорили? Эксперты не уверены, что травмы, полученные при падении, могли стать причиной смерти. Кто-то обставил дело так, будто Айона ударилась головой о камень.

Если Энни и отвечает, то я ее не слышу. Головокружение усиливается, мысли плывут, путаясь и сливаясь вместе.

– Мне нехорошо, – проговариваю я, качнувшись вперед. – Энни, мне плохо!

Я жду, что она поможет мне, однако старуха отступает на шаг назад.

– Это твоих рук дело? – Мои слова – еле уловимый шепот. Я слышу, как они с трудом вылезают из моего рта и растворяются в воздухе. Я уже не понимаю, об Айоне я спрашиваю или о себе.

Глаза Энни темнеют – или это эффект мигающего огонька свечи? Изо всех сил я стараюсь сосредоточиться, оценивая ее реакцию, потому что я хорошо знаю, как людей выдают мелочи.

Ее крючковатые пальцы вцепляются в край стола. Энни набирает воздуха и задерживает дыхание. Она старается не отводить от меня взгляда, но часто моргает, словно обдумывая ответ.

Ее руки заметно дрожат, когда Энни все же отводит взгляд.

– Я никогда не хотела, чтобы до этого дошло, Стелла, но тебя же не остановить, – говорит она с упреком.

Я зажимаю рот ладонью – к горлу снова подкатывает тошнота.

– Ты идешь и идешь напролом, – произносит Энни, как будто устав от этой мысли. – Вот и твоя мать всегда так делала – если за что-то хваталась, то уже не отпускала. Она впала в такое состояние из-за Айоны, что всех перепугала. Знаешь, я бы сама все уладила, но Марии понадобилось пойти и признаться во всем этой дряни.

– Энни, мне действительно плохо, – я опускаюсь в зеленое кожаное кресло, стоящее рядом со столом. Старуха либо не слышит меня, либо не обращает внимания, потому что никак не реагирует даже тогда, когда мое тело падает вперед.

– Айона отправила бы нас всех в тюрьму, но я смогла бы решить все миром, если бы твоя мать держала рот на замке. В конце концов у меня не оставалось выбора. Айона упала с утеса, а кто ей помог, Мария или твой брат, я понятия не имею. Дело в том, что к тому времени, когда я добралась до тела Айоны, твоя мать уже кричала, что это она убила ее. И мне снова пришлось убирать беспорядок, который устроила твоя мать.

В комнате все плывет и колышется, однако эти слова меня задевают.

– Это все, что я делала, – вечно убирала беспорядок в твоей семье, – слышу я откуда-то издалека, и тьма обрушивается на меня.

Спустя целую вечность Энни заговорила:

– Кто знает, что она еще на острове?

– Никто, – ответила Мария. Энни вскинула глаза. – Только Дэвид. Он знал, что она не уехала утренним рейсом.

– А дети?

Мария покачала головой.

– Тогда мы избавимся от тела.

– Что? Но нельзя же… Что мы должны с ней сделать? – На море поднималось волнение, но воздух вокруг казался совершенно неподвижным – ни ветерка. Мария по опыту знала, что так бывает перед бурей, и судорожно цеплялась за остатки самообладания.

– Иди домой, пока тебя не хватились, – велела Энни. – Оставь это мне.

– Только не Боб! – вырвалось у Марии. Она не хотела, чтобы Боб в это вмешивался.

– Предоставь это мне, – твердо повторила Энни.

Мария побежала домой, голова кружилась при мысли о том, на что она только что согласилась. Однако разве у нее был выбор? Они могли бы оставить Айону там, но что в таком случае будет с ними? Полицейское расследование может признать ее виновной или, что еще хуже, – Дэнни. Откроются все остальные семейные тайны, а она все еще не была к этому готова.