Хейди Перкс - Вернись ради меня

«И я полагаю, что ты отвечала не лучше», – думаю я, пока Эндж смотрит на свой пустой бокал. Я не знаю, скрыта ли какая-то вина или сожаление в ее мутных глазах, или печаль от потери дочери – ничто по сравнению с тем, во что превратилась ее жизнь?

– А кого она искала? – спрашиваю я.

Эндж толкает свой пустой бокал через стол ко мне.

– Я принесу, – вызывается Фрея, но для того, чтобы выпустить ее, мне пришлось бы подняться с дивана, а я не сдвинусь с места, пока не ответит Эндж.

– Сестра. Она искала сестру, – выдает наконец она, останавливая взгляд на мужчине, которому задолжала, когда он подходит к нашему столику.

– Какую сестру? – скептически спрашиваю я.

– Фрэнк, я сегодня без денег, но я достану, – торопливо говорит Эндж, обращаясь к мужчине.

Мускулистые руки Фрэнка расслабленно свисают вдоль тела, татуировки выползают из-под выреза его футболки, перебираясь на шею. Он оглядывает меня и Фрею, видимо так и не придя к выводу, что мы здесь делаем.

– На пару слов, – он кивает на дверь и направляется к выходу.

Эндж елозит на сиденье, но Фрея хватает ее за руку, когда та поднимается.

– Какую сестру? Кем была ее сестра?

– Ее звали Скарлет.

– Я не знаю ни одной Скарлет, – удивляется Фрея, однако Эндж уже убирает свою руку, чтобы отправиться за Фрэнком к дверям. – Я закажу вам еще вина, – обещает журналистка ей вслед. – Возвращайтесь, я возьму вам что-нибудь из еды! – Фрея нетерпеливо подталкивает меня, чтобы встать и пойди к бару.

– На острове не было никого с именем Скарлет, – говорю я, когда она возвращается. – Я знала там всех, и никого с таким именем на Эвергрине не было.

Фрея стоит у стола, нетерпеливо постукивая по нему пальцами и ожидая возвращения Эндж.

Спустя минуту я оглядываюсь:

– По-моему, она ушла. Как вы думаете, с ней все в порядке?

Фрея, не обращая на меня внимания, пересекает паб широкими шагами, быстро идет к выходу и выбегает на улицу. Когда она возвращается, ее глаза темнеют от гнева.

– Она ушла. – Достав телефон, она выбирает какой-то номер из списка, и я догадываюсь, что она звонит Эндж. – Не отвечает. Черт!

– Может, Айона перепутала остров? – предполагаю я.

– Нет, – отрезает Фрея, хватая свою сумку, взбешенная отсутствием Эндж. – Скорее Скарлет сменила имя.

Бонни стояла у окна в комнате Стеллы, наблюдая за матерью в саду. Мария болтала со Сьюзен, налив им обеим по бокалу вина, как будто у них не было никаких забот на свете. Пальцы Бонни дрожали, когда она слегка касалась оконного стекла, не желая привлекать к себе внимание.

Все, чего ей хотелось, – чтобы Сьюзен ушла. Чтобы мать попрощалась с подругой, а затем нашла наконец свою старшую дочь. Бонни не спускалась вниз уже больше двух часов, однако матери и в голову не приходило проверить, все ли с ней в порядке.

А Бонни не была в порядке. Ни капельки.

Надавив на стекло ладонью, она наблюдала, как Сьюзен наклонилась к матери – несомненно, чтобы поделиться очередной сплетней.

От сплетен Бонни тошнило. Она не хотела больше ничего слышать, никогда. Если нажать сильнее, стекло треснет.

Мысль заинтриговала Бонни. Что, если и вправду расколоть? Вывалиться в сад вместе с градом осколков, чтобы мама наконец обратила на нее внимание?

В тот единственный раз, когда мать не хлопотала над ней, как наседка, Бонни нуждалась в ней как никогда.

Но действительно ли Бонни готова к откровенному разговору? Может, лучше было прятаться наверху? Чтобы зажать уши ладонями, отключившись от внешнего мира, как она сделала сразу после ухода Айоны?

Она больше не хотела видеть лучшую подругу.

Но в то же время не могла смириться с мыслью, что никогда ее не увидит.

Интересно, где сейчас Айона? С кем она болтает, с кем смеется, делится секретами, которыми должна была делиться с ней, Бонни? Она чувствовала себя больной при мысли, что Айона снова куда-нибудь поехала с Тесс.

Как можно ненавидеть кого-то и одновременно так сильно желать его общества?

Может, у нее получится забыть то, что сказала Айона? Стереть из памяти?

Да. Вот что ей нужно сделать. Притвориться, что ничего не было, и они снова станут лучшими подругами.

Девочка снова посмотрела на мать. Ярость и гнев вдруг наполнили ее, и она изо всех сил ударила кулаком по стеклу.

Стекло не разбилось. Никто даже не поднял головы.

Дэнни был счастлив в тот день. Иногда он просыпался уже счастливым. Он сложил в рюкзак два пакета чипсов с сыром и луком и полпирога со свининой, а в заднее отделение сунул альбом и карандаши.