Минка Кент - Девушки из хижины [litres]

Мысли эти причиняют боль, поэтому я переключаюсь на женщину с золотистыми волосами. Быть может, это она моя биологическая мать? Интересно, искала ли она меня, тосковала ли? Стараюсь представить себе мать, отца, теплый дом, двоюродных братьев и сестер, дядей и тетей – все то, что, похоже, есть у всех остальных людей.

Потом пробую вообразить семью Сэйдж, и сердце сжимается. Как странно, что мы из двух разных семей. Две пары родителей. Две группы дядей, тетей и кузенов. Они тоже искали ее?

Когда мы подъезжаем к гаражу Гидеонов, Сэйдж шевелится, просыпается и смотрит вокруг так, словно очнулась от крепкого сна и не понимает, где находится.

– Проголодались, девочки? – спрашивает Николетта, когда мы выбираемся из автомобиля и идем к дому.

– Нет, спасибо, – говорю я, вдыхая запах дома. Думаю, его можно обозначить одним словом – приятный. Иногда в нем преобладает какой-то один аромат – то лимона, то корицы, – иногда по коридорам плывет запах прачечной. Остановившись, я задумываюсь, смогу ли вспомнить, когда уеду, чем пахло в этом доме.

Я не рассчитываю, что Гидеоны разрешат нам остаться здесь навсегда.

Не говоря ни слова, Сэйдж поднимается наверх, в нашу комнату. Она еще сонная.

Я задерживаюсь в коридоре и решаю пойти в студию Бранта, порисовать немного, сбросить напряжение дня. Поднявшись по лестнице, забираю свой блокнот и карандаш с комода в гостевой комнате.

Через минуту я уже у окна в студии, поднимаю винтовой табурет до нужной мне высоты. И тут что-то привлекает мой взгляд.

На краю стола Бранта лежит фотография, но не простая.

Это фотография Иви.

Откуда она у них? Почему находится здесь? Она сделана недавно, в этом я уверена. Иви выглядит так же, как в тот последний день, когда я видела ее.

У меня захватывает дух, грудь вздымается и опадает, но я стараюсь успокоить дыхание. Требуется несколько минут, чтобы справиться с волнением и привести мысли в порядок. Раз у них этот снимок, то они могут знать, где Иви. Могут знать то, чего не знаю я. И это, наверное, что-то хорошее.

Мне не хочется думать, что может быть наоборот.

Прижав снимок к груди, я бегу вниз – требовать объяснений.

– Завтра вымогатель ждет очередного перевода, – говорит Брант, когда мы вечером умываемся перед сном. Обычно мы ложимся часа на два позже, но сегодня совсем выдохлись, объясняя Рен, что Иви может оказаться нашей пропавшей дочкой. – А «Вестерн Юнион» открывается только в девять, и ты заморозила счета.

Прижимая к лицу горячее полотенце, смотрю на себя в зеркало, но вижу только выражение лица Рен, несущейся вниз по лестнице со снимком Ханны в руке.

Как девочка умная, она выслушала наши объяснения с долей скептицизма. Рен полагала, что нам известно, где находится ее сестра, что мы утаиваем от нее информацию, но Брант сумел ее успокоить. Он толково, не теряя самообладания, ответил на все ее вопросы и ни разу не позволил себе выказать эмоций.

К концу разговора она поняла, что мы – ее лучший шанс найти Иви, что сестренка, скорее всего, жива, и смягчилась.

– Что будет, если мы не заплатим? – Я не то чтобы не хочу платить, спрашиваю из любопытства.

Наши взгляды встречаются в зеркале.

– Не знаю. Еще не пробовал.

Сегодня я два часа проговорила по телефону с родителями, и они подтвердили рассказ Бранта. Потом он потащил меня в свой кабинет, и мы просмотрели все медицинские записи и документы, которые он достал из углового шкафа. Там же находилось свидетельство о рождении Ханны, а также все письма с угрозами, отправленные нам вымогателем за последние два месяца.

Кто бы это ни был… он знает все.

Неудивительно, что Брант так серьезно отнесся к угрозам.

– Что именно делает ФБР, чтобы найти ее? Ведь Бет в Нью-Йорке, правильно?

– Один из агентов, эксперт по выживанию, кто-то типа следопыта, находится здесь на задании. Он прибыл сразу после того, как мы получили первое письмо, и стало ясно, что деньги вымогает кто-то из наших знакомых. Бет говорила, что он бродит по округе, разговаривает с людьми, наблюдает, нет ли какой-нибудь подозрительной активности. Что-то его насторожило, и он настоял на поисках в лесу. Насколько мы знаем, он там уже несколько недель и давно не выходил на связь. Предполагалось, что периодически он будет звонить по спутниковому телефону, но я даже не знаю, когда это было в последний раз.

– Бет не обеспокоена? – спрашиваю я, забираясь в постель и расправляя одеяло, хотя не знаю, усну ли сегодня.