Тесс Герритсен - Призрак ночи

Фургончик взбирается по подъездной аллее – и вот он вдруг нависает над нами, дом, который по-прежнему отбрасывает длинную тень на мои сны.

– Ух ты, какое красивое место! – восклицает фотограф Марк. – Мы тут много хорошего отснимем.

– И только посмотрите на эти огромные подсолнухи в саду! – вторит ему с заднего сиденья наша стилист Николь. – Давайте спросим у новой хозяйки, можно ли срезать несколько цветков для фото? Как думаешь, Эйва?

– Я не знакома с ней, – отвечаю я. – Она купила дом спустя несколько месяцев после моего отъезда. Но спросить можно.

Втроем мы выбираемся из фургончика, потягиваясь и разминая мышцы после долгой дороги из Бостона. Когда я впервые увидела Вахту Броуди, день был туманный, но сегодня ясно и солнечно, в саду жужжат пчелы, и колибри пикирует на кустик сладко благоухающих розовых флоксов. То, что когда-то было двориком, заросшим сорняками и кустарником, Ребекка превратила в ковер из цветов – желтых, розовых и бледно-лиловых. Теперь это не грозная Вахта Броуди, какой я ее помню, а дом, приглашающий перешагнуть порог.

Навстречу выходит улыбающаяся брюнетка. Она одета в синие джинсы и футболку с надписью «Органические фермеры Мэна»; новая хозяйка и вправду выглядит человеком, который счастлив вернуться к земле, чтобы в полном уединении возделывать пышный сад и возиться с торфом и навозом.

– Здравствуйте! Рада, что вы приехали! – кричит она, спускаясь с веранды, чтоб поприветствовать гостей. – Я Ребекка. А вы Эйва? – глядя на меня, спрашивает она.

– Да, это я. – Я здороваюсь с ней за руку и представляю Николь и Марка. – Большое спасибо, что позволили нам вторгнуться в ваш дом.

– Если честно, я в восторге от этого! Донна Бранка сказала, что фотографии попадут в вашу книгу. Круто, что на ее страницах будет мой дом! – Жестом она приглашает нас войти. – Дети уехали на день к подруге, так что они не будут путаться под ногами. Дом полностью в вашем распоряжении.

– Прежде чем внести оборудование, я бы хотел пройтись по комнатам, – говорит Марк. – Для начала надо взглянуть на освещение.

– О, разумеется, ведь вы, фотографы, все время думаете о свете!

Вслед за хозяйкой Николь и Марк входят в прихожую, а я задерживаюсь на веранде – зайти внутрь я пока не готова. Их голоса замирают где-то в глубине дома, а я прислушиваюсь к шелесту ветвей на ветру, далекому шуму волн, разбивающихся о камни, – ко всем тем звукам, которые внезапно возвращают меня в прошлое лето. И только сейчас я понимаю, как сильно скучала по этой симфонии… Мне хотелось бы пробуждаться утром под плеск волн. Мне не хватает пикников на пляже и аромата диких роз на тропе, вьющейся по утесу. Просыпаясь в своей бостонской квартире, я слышу звуки улицы и вдыхаю выхлопные газы, а остановившись на тротуаре, вижу под ногами асфальт, а не мох. Бросив взгляд на открытую дверь, я думаю: «А может, мне вовсе не стоило уезжать от тебя?»

В конце концов я захожу внутрь и глубоко вздыхаю. Ребекка пекла, в доме пахнет свежим хлебом и корицей. Я иду на звук голосов и оказываюсь в «морской» комнате; Марк и Николь стоят у окна, не в силах оторваться от вида.

– Черт возьми, почему ты вообще уехала отсюда, Эйва? – спрашивает Николь. – Если бы этот дом был моим, я бы каждый день сидела здесь и смотрела на море.

– Прекрасный вид, правда? – восклицает Ребекка. – Но вы еще не были в башенке. – Она поворачивается ко мне. – Я слышала, она была не в лучшем состоянии, когда вы въехали.

Я киваю:

– Первые две недели наверху стучали плотники.

Я улыбаюсь, вспоминая Неда Хаскелла; резная фигурка, изображающая воробья в очках и поварском колпаке, теперь украшает мой рабочий стол в Бостоне. Из всех, с кем я познакомилась в Такер-Коуве, только он регулярно пишет мне, и только его я считаю своим другом.

«Люди – они очень сложные, Эйва. Иногда то, что на поверхности, не соответствует действительности», – как-то сказал он. И эти слова как нельзя лучше подходят самому Неду.

– Я бы кричала и упиралась, если бы меня попытались выгнать из этого дома! – Николь все еще потрясена чудесной панорамой. – Ты никогда не хотела купить его, Эйва?

– Я бы не потянула такую цену. И еще в этом доме было кое-что… – Я делаю паузу, потом тихо добавляю: – В общем, мне пора было двигаться дальше.

– Не могли бы вы показать нам остальные помещения? – попросил Марк Ребекку.

Все трое двинулись вверх по лестнице, но я не пошла с ними, оставшись у окна и глядя на море. Я вспоминаю одинокие ночи, когда, спотыкаясь, взбиралась по этим ступеням в свою спальню, опьянев от вина и сожалений о прошлом. Ночи, когда запах моря возвещал о прибытии капитана Броуди. Он являлся, если я в нем сильно нуждалась. Даже теперь, закрывая глаза, я чувствую его дыхание на своих волосах и тяжесть его тела.