Тесс Герритсен - Призрак ночи

– Здравствуйте, Эйва. Как устроились?

Я поднимаю глаза на Донну, которая наконец закончила разговор:

– У меня появилось… мм… несколько проблем, которые я хочу обсудить с вами.

– Бог мой, что за проблемы?

– Ну, для начала – мыши.

– Ах! – Она вздыхает. – Да, есть такая неприятность со старыми домами в округе. Поскольку вы привезли кота, я бы не советовала травить мышей, а вот мышеловками я вас обеспечить могу.

– Не думаю, что пара мышеловок поможет справиться с этой проблемой. Судя по всему, за стенами живет целая армия грызунов.

– Я могу попросить Неда и Билли – это плотники, – чтобы они заделали явные щели и дыры, откуда мыши могут проползти в комнаты. Но дом очень старый; большинство здешних жителей просто мирятся с присутствием мышей.

Я поднимаю каталог:

– Значит, если я переберусь куда-то еще, эта проблема не решится?

– В данный момент здесь больше ничего не сдается. Сейчас самый разгар летнего сезона, и все занято, разве что отыщется вариант с переездом: неделька тут, неделька там. А вы ведь хотели задержаться подольше?

– Да, до октября. Чтобы закончить книгу.

Она качает головой:

– Боюсь, вы не найдете дома, способного сравниться с Вахтой Броуди в смысле красивых видов и уединенности. Вы снимаете ее так недорого только потому, что там идет реставрация.

– Это мой второй вопрос. По поводу реставрации.

– Да?

– Вы говорили, что плотники будут работать только в будни.

– Верно.

– Сегодня утром я шла по тропке утеса и, кажется, видела кого-то на вдовьей дорожке.

– В воскресенье? Но ведь у них нет ключа от дома. Как они могли войти?

– Я не заперла дверь, когда выходила.

– Это был Билли или Нед? Неду пятьдесят с небольшим. Билли чуть больше двадцати.

– Да я, в общем, ни с кем и не говорила. Когда я вернулась, в доме не было ни души. – Я умолкаю. – Полагаю, это мог быть всего-навсего обман зрения. Возможно, никого там и не было.

Донна отвечает не сразу, и мне интересно, о чем она думает. «Моя съемщица чокнутая?»

Она выдавливает улыбку:

– Я позвоню Неду и напомню, что они не должны беспокоить вас по выходным. А при встрече можете сами сказать ему об этом. Завтра они оба должны приехать к вам. Что касается проблемы мышей – завтра, если хотите, могу привезти вам мышеловки.

– Нет, я сама их сейчас куплю. Где они у вас тут продаются?

– «Хозтовары Салливана» чуть дальше по этой улице. Поверните налево, и мимо не пройдете.

У двери я вспомнила, о чем еще хотела спросить. Оборачиваюсь к управляющей:

– Шарлотта забыла свою поваренную книгу. Я с радостью отправлю ее владелице, если вы скажете куда.

– Поваренную книгу? – Донна пожимает плечами. – Может, она ей больше не нужна.

– Это подарок ее бабушки, к тому же Шарлотта оставила пометки по всему тексту. Не сомневаюсь, что книга нужна ей.

Донна уже переключила внимание с меня на свой рабочий стол, но пробормотала:

– Я брошу ей письмо – пусть знает.

Солнце выманило на улицы всех туристов. Шагая по Элм-стрит, я с трудом уворачиваюсь от прогулочных детских колясок и обхожу малышей, сжимающих в руках рожки с подтаявшим мороженым. Как и говорила Донна, сейчас разгар летнего сезона, и по всему городу только и раздается радостное щелканье кассовых аппаратов: рестораны переполнены и десятки незадачливых омаров находят свой конец в пару и кипятке. Я продолжаю путь мимо дома Исторического общества Такер-Коува, мимо десятка магазинов, торгующих одними и теми же футболками и ирисками, и вскоре замечаю вывеску «Хозтовары Салливана».

Вхожу внутрь, звенит дверной колокольчик, и этот звук пробуждает во мне детские воспоминания: когда-то дедушка водил нас с сестрой в такую же скобяную лавку. Остановившись, я вдыхаю знакомый запах пыли и свежих опилок и вспоминаю, с какой любовью дедушка выбирал молотки, шурупы, шланги и шайбы. Мужчины его поколения знали толк в подобных вещах и с удовольствием делали покупки в таких магазинах.

Я никого не вижу, однако до меня долетают обрывки беседы: где-то в глубине зала двое мужчин обсуждают преимущества латунных кранов перед теми, что сделаны из нержавейки.

В поисках мышеловок я полностью прохожу товарный ряд, однако, кроме садоводческих принадлежностей, ничего не попадается. Совки и лопаты разных форм, садовые перчатки. Я поворачиваю в следующий ряд – тут лежат гвозди, шурупы и мотки проволоки самых разнообразных видов и размеров. То, что надо для камеры пыток. Собираюсь было пройти третий ряд, но вдруг из-за панели с отвертками выныривает чья-то голова. Седые волосы на макушке торчат, словно пушинки одуванчика; человек смотрит на меня поверх съехавших на нос очков: