Тесс Герритсен - Призрак ночи

– Не бойся.

Я поднимаю глаза и вздрагиваю, услышав этот голос. Вспышка далекой молнии озаряет комнату, и все черты его лица врезаются мне в память… Черные кудри, такие же непокорные, как бьющиеся о берег волны. Лицо, словно высеченное из гранита. Однако сегодня я вижу совсем другого капитана Броуди – он не таков, каким его изобразил художник на портрете, висящем в зале исторического общества. Я замечаю усталость в его глазах. Этот мужчина слишком долго был в море, его утомили ветра и ненастья, и теперь он хочет одного – добраться до тихой пристани.

Протянув руку, я дотрагиваюсь до многодневной щетины на его подбородке. «Значит, именно таким застала тебя смерть», – думаю я. Ты был измучен многочасовой вахтой у штурвала, твой корабль – истерзан океаном, а экипаж – смыт волнами за борт. Как бы мне хотелось стать тихой пристанью, которую ты ищешь, но, разумеется, я опоздала на полтора века.

– Спи крепко, дорогая Эйва. Нынче ночью я постою на страже.

– Я скучала по тебе.

Он прижимается губами к моей голове, и я чувствую его теплое дыхание на своих волосах. Дыхание живого человека.

– Когда ты очень нуждаешься во мне – я здесь. И я буду здесь всегда.

Он устраивается на кровати возле меня, и матрас проседает под тяжестью его тела. Каким образом этот мужчина может быть вымышленным, если я чувствую, как обнимают меня его руки, как его китель касается моей щеки?

– Сегодня ты другой, – шепчу я. – Такой добрый. Такой нежный.

– Я тот, кем ты хочешь меня видеть.

– Но кто ты на самом деле ? Кто он – настоящий капитан Броуди?

– Как и все мужчины, я одновременно хороший и плохой. Добрый и жестокий.

Он обхватывает мой подбородок своей обветренной рукой; сегодня она дарит лишь утешение, однако эта же рука сжимала хлыст, этими пальцами были стянуты мои запястья.

– Откуда я могу узнать, какой мужчина явится мне?

– А разве не этого ты желаешь – разве не стремишься ты к неожиданности?

– Иногда ты пугаешь меня.

– Потому что веду тебя в опасные места. Предлагаю тебе заглянуть в бездну. Я провоцирую тебя на первый шаг, а затем – на следующий. – Он гладит меня по лицу – нежно, словно ласкает ребенка. – Но только не сегодня.

– А что будет сегодня?

– Этой ночью ты будешь спать. И не станешь бояться, – шепчет он. – Я никому не позволю причинить тебе вред.

И я засыпаю в его объятиях, которые дарят мне покой и безопасность.

На следующий день об этом говорит весь городок. Первый раз я слышу ошеломляющую новость в «Виллидж фуд март»; этот магазинчик настолько мал, что приходится таскать с собой тяжелую корзинку, поскольку тележка попросту не проедет по слишком узким рядам. Я стою в отделе овощей, изучая скудный ассортимент зеленого салата («айсберг» и «ромэн»), помидоров («бычье сердце» и черри) и петрушки (одна лишь кудрявая). Пусть Такер-Коув – настоящий летний рай, однако снабжение здесь так себе, и, поскольку вчера я не успела ничего купить на еженедельном фермерском рынке, придется довольствоваться тем, что есть. Нагнувшись, чтобы выбрать из ящика красные картофелины, я слышу, как в соседнем ряду сплетничают две женщины.

– …И к нему домой наведалась полиция с ордером на обыск, представляешь? Нэнси видела три полицейские машины возле дома.

– О боже! Ты ведь не думаешь, что он на самом деле ее убил?

– Его еще не арестовали, но, наверное, это всего-навсего вопрос времени. В конце концов, была же история с другой девушкой! Тогда все считали, что это его рук дело.

Я вытягиваю шею, пытаясь выглянуть из-за прилавка. Ага, вот они стоят, две женщины, немолодые, седовласые; их корзинки все еще пусты, – видимо, сплетни занимают их куда больше, чем покупки.

– Но ведь так ничего и не доказали.

– Однако теперь кажется, что прошлая история похожа на правду, ты согласна? Раз уж полиция так им заинтересовалась. Да и та старуха, у которой он работал много лет назад, там, на холме… Я все думала: отчего она на самом деле померла?..

Они двинулись дальше, к бумажным товарам, а я невольно увязалась за ними, чтобы услышать продолжение разговора. Останавливаюсь возле полки с туалетной бумагой, делая вид, что никак не могу выбрать нужную марку. Всего-то два варианта – сложная дилемма!

– Да разве тут угадаешь? – вздыхает одна из женщин. – Он всегда казался таким милым. Подумать только, наш пастор заказывал ему новые скамьи! И работает-то он с такими острыми инструментами…

Они явно говорят о Неде Хаскелле.