Челси Питчер - Эта ложь убьет тебя [litres]

– Ох, черт. Мама приехала. Я забыла, что мы ее вызвали.

Шнйн фыркнул, будто хотел сказать: «Мы ничего не делали вместе». А потом зашелся в приступе кашля.

– Я сейчас выйду, – сказала Джунипер в телефон. – И со мной будет друг.

– Я никуда с тобой не пойду, – огрызнулся он, тяжело дыша. – Держись от меня подальше.

– Мы можем подвезти тебя. Поедем к Руби и…

– Отойди прочь от меня, – закричал он, и Джунипер отшатнулась. Это был мальчик, которого она боялась, тот тип парня, которые всегда оказывались рядом с Руби.

Она моргнула, пытаясь отделить страх от здравого смысла. Но Шейн злобно смотрел на нее, а из его ладони текла кровь, потому что он слишком сильно сжимал ключи.

– Мне нужно идти, – сказала она, когда ее телефон опять зазвонил. – Мы все-таки тебя можем отвезти.

Шейн опустил голову на руку. На секунду ей показалось, что он уснул. Когда телефон Джунипер зазвонил в третий раз, Гэвин вышел в патио с озабоченным выражением на лице.

Паркера нигде не было видно.

Держа ладонь у рта Шейна, чтобы убедиться, что он дышит, Джунипер свободной рукой ответила на звонок.

– Я иду. Я буду одна. – Она оттолкнулась от земли. И отошла от Шейна, а Гэвин подошел ближе, и его глаза широко раскрылись, как от шока.

– Мне надо идти, – сказала ему Джунипер. – Здесь моя мать. Могу я доверить тебе…

– Я о нем позабочусь, – пообещал Гэвин, и Джунипер улыбнулась, не заметив красный маркер в его руке. Вдалеке загудела машина, ее телефон завибрировал, и она исчезла в темноте.

После этого ночь запомнилась какими-то вспышками. Гэвин помнил звук захлопнувшейся дверцы, когда Джунипер села в машину. Он помнил, как Паркер бросал кубики льда в горячую ванну и орал: «Вас разыграли, сосунки!», а потом все разбежались.

Патио принадлежало им.

Ночь тоже принадлежала им, и Паркер прятался в кустах, хихикая, как десятилетний мальчишка, пока Гэвин писал на руке Шейна Феррика «придурок». Потом какой-то провал в памяти. Когда Гэвин посмотрел вниз, ему показалось, что Шейн покрыт порезами, и ему пришлось несколько раз моргнуть, пока мир не приобрел четкость.

– Напиши «чертов извращенец», – шипел Паркер из темноты. – Напиши «белая шваль», «кусок дерьма».

Гэвина тошнило. Он не знал, было ли это вызвано инструкциями Паркера, или тем, что за последние два часа он проглотил больше пива, чем за всю предыдущую жизнь. Там был и бокал текилы. Он очень смутно помнил, как ел чипсы с соусом из артишоков, но это было вечность тому назад. С тех пор пролетела целая жизнь.

«Неважно», – думал он, когда, пошатываясь, уходил от тела. Он очень скоро вспомнит, что ел в последний раз. Все съеденное вылетит наружу, и если Гэвин не будет осторожен, и Паркер, и Шейн станут свидетелями этого.

Нет, не Шейн, понял Гэвин, продираясь мимо Паркера в темную гущу кустов. Шейн лежит без чувств, а кто-то другой топает через лужайку. Потом Паркер поднял маркер и написал «белая шваль» на сгибе руки Шейна, а мальчик с бритой головой вышел под лунный свет. Последнее, что помнил Гэвин, это как он пробормотал «Мы его разоблачили» Брету Кармайклу перед тем, как открыл двери патио и проскользнул внутрь.

Руби задыхалась, будто бежала через лес, преследуемая по пятам диким зверем. Именно так она себя чувствовала сейчас. Словно бежала от чего-то ужасного всю ночь, а теперь ей придется столкнуться с этим чудовищем лицом к лицу. Но когда чудовище повернулось к ней, она увидела, что у него доброе лицо. Одно из лиц.

– Ты не пыталась его убить, – выдохнула она.

– Конечно, не пыталась, – ответила Джунипер, сразу поняв, что Руби обращается к ней. Они не могли посмотреть друг другу в глаза сквозь линзы камеры. Но здесь, в темном коридоре, у Руби не было другого выбора, она обращалась к камере на стене. Внизу, на экране, она видела своих одноклассников в красивой, просторной гостиной. В комнате, уставленной диванами, на которых можно растянуться.

Руби содрогнулась. Ужасно быть запертой в тесном помещении, привязанной к стулу веревкой. Но еще хуже было видеть, как подруга ее детства падает на камни патио, а Брианна Феррик стоит над ней, ухмыляясь.

– Джунипер здесь ни при чем, – сказала Руби. – Ты должна ее отпустить.

– Это Джунипер заманила моего брата в тот дом, – нарочито медленно произнесла Брианна, и Руби забилась в своих путах. – Это Джунипер заманила моего брата в бассейн и бросила его, почти потерявшего сознание, на вечеринке, где все его ненавидели.