Франческа Пелуссо - Ложь богов [litres]

Francesca Peluso

DAS MAL DER GÖTTER: BETROGEN

© 2020 by CARLSEN Verlag GmbH, Hamburg, Germany First published in Germany under the title:

DAS MAL DER GÖTTER: BETROGEN

© cover design by formlabor, Hamburg, Germany All rights reserved

© Косарим М., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

События в Сильвине, провинции Лесов, напомнили стране Сирион и ее правителям, детям Божьим, что опасность еще не миновала. Атеисты вернулись. Древняя сила, вобравшая в себя преступников и отступников, отказывающихся признавать действующее мироустройство и правителей Сириона, была готова восстать и двинуться на детей Божьих войной. Но была еще одна странная вещь, которая случилась в Сирионе, стране Богов.

Кровавая Луна принесла с собой нечто невероятное. Далеко-далеко, на расстоянии многих миль от ветхой усадьбы, где Селеста и Натаниэль сражались с атеистами, остров, который считался проклятым, ожил вновь. Между одетыми в белое женщинами, исполняющими загадочный мистический танец, и монахиней, которая, преклонив колени, возносила Луне молитвы, в деревянной ванне сидела молодая женщина. Ее мечтательный взгляд был устремлен на полную луну:

– Каково будет снова увидеть его после всех этих лет? Помнит ли еще он меня?

С удовольствием погрузившись в воду, она заправила за ухо длинную прядь своих черных волос. При мысли о нем сердце ее забилось быстрее. Она не могла дождаться, когда наконец снова увидит его лицо.

– Как он мог тебя забыть? Ты была его первой любовью, – сказала ее сестра, переводя взгляд на небо.

Молодая женщина улыбнулась. Да, правда. Они были детьми, но то, что она чувствовала к нему, было искренней любовью. И он чувствовал то же самое.

– И последней, надеюсь, – очень тихо прошептала она голосом, полным надежды, но сестра услышала этот шепот и кивнула.

– Так и будет. – Она снова взглянула на луну, а потом опустила глаза на девушку, сидевшую в воде. – Пора.

Полная луна в небе окрасилась в красный цвет; вода в ванне приобрела тот же оттенок. Плавающие на поверхности воды свечи ярко мерцали, и белоснежная кожа девушки сияла в этом свете. Девушкой, сидящей в воде, овладела сила, коей та не испытывала никогда прежде. Кровь пульсировала в ее жилах, сердце в груди исступленно билось, а глаза сверкали подобно звездам. Область между лопатками пронзила острая боль, но девушка не проронила ни звука. Она была готова вынести любую боль на свете. Ради своего предназначения. Ради своей богини. Ради него.

Когда жжение утихло, она перекинула волосы через плечо, открывая обнаженную спину. Белоснежную кожу между лопатками украшал изогнутый трискелион. Знак богов.

– Поздравляю, сестра. Свершилось. Ты готова отправиться к своему любимому? – словно обладая каким-то тайным знанием, спросила девушка. – Теперь Луна будет вместе с Солнцем.

Эти слова, подобно жидкому счастью, заструились по венам девушки, сидящей в воде. Она встала из ванны, и призрачный свет луны замерцал на коже ее обнаженного тела, покрытого каплями влаги.

– Скоро всей стране будет что отпраздновать. Рождение новой Дочери Луны, – возвестила ее сестра.

В этот момент в другой части страны возродилось дерево, и на нем распустился кроваво-красный цветок. Адела, дерево безмолвия, зацвело вновь – впервые за двести пятьдесят лет.

Уже не в первый раз она просыпалась рядом с этим надгробием. За башнями дворца показалось утреннее солнце, заливая своим теплым светом небольшую лужайку в глубине королевских садов. Селеста, чувствуя онемение во всем теле, села рядом с простым белым камнем. Ни мрамор, ни украшения, ни даже цветы не раскрывали значения камня. На нем было вырезано только имя. Эстель.

Своему отцу, главарю атеистов и мужчине, который организовал нападение на дворец Сильвины, Селеста воздвигать памятник не пожелала. Будь на то ее воля, она заставила бы этого человека сгореть в аду. До самого конца своей жизни он был на стороне атеистов, в то время как Эстель пыталась спасти Селесту. И заплатила за это своей жизнью.

Воспоминания о тех событиях терзали Селесту, не давая ей спать по ночам. Часто, слишком часто она просыпалась вся в поту, крича от страха. Вид умирающей матери впечатался в ее сознание, и жрица была не в силах забыть этот образ. Но в стенах дворца Селеста не могла горевать и оплакивать мать. Слишком глубоки были угрызения совести и стыд от того, что она проливает слезы по атеистке.