Челси Питчер - Эта ложь убьет тебя [litres]

– Я не знала! – настаивала Джунипер, и это было правдой. У нее всегда были только подозрения. Подозрения и то самое щекочущее ощущение у основания шеи, которое ей подсказывало, что она должна что-то знать.

Глаза Руби прищурились и превратились в щелочки.

– Ты ждала, пока я не начала встречаться с Паркером, и тогда ты донесла на моего отца. Почему?

– Это было совпадение. Или… не знаю, может быть, я что-то увидела в Паркере. Что-то, напомнившее мне твоего отца. Только человек определенного сорта может забросить ребенка в мусорный бак, а потом заключить в объятия, даже глазом не моргнув. Может, я подумала, что повторяется какой-то цикл.

– Правильно. – Руби фыркнула. – Будто я – глава в учебнике психологии, озаглавленная «Проблемы с папой». Будто я вовсе не личность.

– Ты личность. – Джунипер сделала шаг вперед. Она хотела опять взять Руби за руки. Притянуть ее к себе, чтобы они посмотрели друг другу в глаза и увидели там правду. Почувствовали ее.

– Ты самая потрясающая личность из всех, кого я знала. Ты необузданная, чудесная и немного злая, и моя жизнь стала настолько лучше, когда ты появилась в ней. Я бы провела все детство, свернувшись в клубок у себя в комнате, и читала бы о приключениях, вместо того, чтобы в них участвовать. Каждый раз, когда ты стучала в мое окно…

– О, значит, можно залезать в окна некоторых людей?

– Конечно, можно. Если ты их знаешь.

– Но я не знала тебя, – возразила Руби, и это было правдой. В первый раз, когда она постучала в окно Джунипер, они даже не были подругами, они были одноклассницами. Но утром того дня, когда учительница их третьего класса сказала им, что они будут рисовать генеалогические деревья для школьного проекта по составлению родословной, Джунипер расплакалась и выбежала из класса. Она не слышала, что Руби Валентайн (следующая по алфавиту в списке класса за ней) назначена ее напарницей. Она не ожидала увидеть это бледное лицо в своем окне, стекло которого затуманилось от ее дыхания. И в типичной для Джунипер манере она предпочла не открывать окно и не рисковать, впуская незнакомого человека к себе в комнату. Вместо этого она начертила на стекле знак вопроса, как какой-то злодей из фильма о Бэтмене, и Руби, увидев его, расхохоталась.

– Впусти меня, – произнесла она, преувеличенно шевеля губами. Потом стучала – тук-тук-тук – в окно, пока Джунипер не открыла его.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она. – И как ты нашла мой дом?

– Посмотрела в интернете, – сказала Руби, залезая на кровать. – Мне необходимо было узнать, почему ты плакала. Это из-за проекта семейного дерева? Ты сирота?

– Это невежливо. Нельзя задавать такие вопросы.

– Почему? Сироты редко бывают дерьмом. – Руби произнесла это так небрежно, будто ругаться на чужой постели в полночь нормально. Будто они двадцатилетние девицы, собирающиеся закурить по сигарете.

– Гарри был сиротой, – прибавила она и взяла с тумбочки Джунипер книгу «Гарри Поттер и тайная комната». – О-о-о, это хорошая книга. Эй, угадай, что я сделала?

– Что? – спросила Джунипер, даже не пытаясь следить за ходом мыслей одноклассницы. Она смотрела, как Руби достала из кармана пачку фотографий. – Я нашла их у себя в подвале, – сказала Руби. – Я воображала, что это тайная комната, и покопалась в ящиках, и я нашла эти фотки моих прадедушки и прабабушки из Ирландии. Для проекта!

А, значит, в беспорядочных мыслях Руби была логика. Но от этого Джунипер не стало легче. На ее глаза навернулись слезы, и, к ее изумлению, Руби поднесла палец к ее ресницам и поймала слезу раньше, чем она успела упасть.

– Загадай желание.

– Что? – Джунипер так удивилась, что на секунду перестала грустить. – Это же не ресница.

– Слезы лучше! Вот почему они всегда действуют в сказках. Они, ну, вроде как чистые эмоции. Так говорит моя мама. – Руби улыбнулась, сморщив носик в веснушках. – Она говорит, что плакать – это выставлять на свет свои эмоции. Ты можешь увидеть все свои чувства, сверкающие в одной-единственной слезе, и если загадаешь желание, то вселенная услышит тебя, потому что она поймет, что у тебя настоящие чувства. Итак… дунь.

Джунипер дунула. Но слезы тяжелее ресниц, и как бы сильно она ни дула, слеза не шевельнулась. В конце концов Руби подбросила слезу в воздух с криком «загадывай!», и к этому моменту они обе так хохотали, что Джунипер забыла о своей печали. И когда Руби спросила: «Почему ты грустила?», она заставила себя ей ответить.