Арнольд Беннет - Отель «Гранд Вавилон»

— Спокойной ночи, сэр.

После того как пробило полночь, Теодор Рэксоул удостоверился, что в списке гостей, приглашенных мистером и миссис Самсон Леви, несмотря на его обширность, не содержится даже упоминания о такой важной персоне, как Жюль.

Он допоздна не ложился спать. А точнее, он бодрствовал всю ночь, ибо давно уже развил в себе способность легко обходиться без сна, если чувствовал к тому склонность или если того требовали обстоятельства. Он ходил взад и вперед по своей комнате и размышлял, как могли размышлять лишь немногие помимо Теодора Рэксоула. В шесть часов утра он предпринял прогулку по своим владениям и наблюдал, как принимают продукты, прибывшие из Ковент-гардена, из Смитфилда, из Билингсгейта и из прочих мест. Он нашел кухонное производство весьма интересным и отметил про себя, что следует здесь изменить: кому увеличить заработную плату и чью заработную плату уменьшить. В семь часов утра ему случилось стоять около багажного лифта и быть свидетелем того, как огромное количество багажа спускается и исчезает в фургоне Картера Патерсона.

— Чей это багаж? — по-хозяйски осведомился он.

Служащий, ведающий багажом, с огорченным выражением лица объяснил ему, что этот багаж принадлежит многим гостям, что он будет послан в самых различных направлениях и что подобное количество багажа покидает отель в этот час каждое утро.

Теодор Рэксоул ушел восвояси и позавтракал одной чашкой чая и половинкой тоста.

В десять часов ему сообщили, что его желает видеть инспектор полиции. Инспектор прибыл, как он сказал, за тем, чтобы присмотреть за доставкой тела Реджинальда Диммока в морг для вскрытия. Специальный экипаж ждет у служебного входа в отель.

Инспектор также принес повестки для него и князя Эриберта Позенского, а также для швейцара — все они должны присутствовать при расследовании.

— Я думал, что тело мистера Диммока уже перевезено ночью, — сказал Рэксоул.

— Нет, сэр. Дело в том, что фургон для перевозки был занят.

И инспектор подмигнул ему с профессиональной улыбкой, но Рэксоул, возмущенный, сухо предложил ему идти выполнять свои обязанности.

Через несколько минут принесли записку от инспектора, где тот просил мистера Рэксоула оказать любезность и спуститься на первый этаж. Рэксоул спустился. В прихожей, где было оставлено тело Реджинальда Диммока, находились инспектор, князь Эриберт и два полисмена.

— Итак? — сказал Рэксоул после того, как они с князем обменялись поклонами. Затем он увидел гроб, стоящий на двух стульях.

— Я вижу, гроб уже доставлен, — заметил он. — Очень хорошо. — Он подошел к гробу.

— Он пуст, — бессознательно проговорил он вслух.

— Именно так, — сказал инспектор. — Тело покойного исчезло. И его высочество князь Эриберт сообщил мне, что он, несмотря на то что занимает комнату прямо напротив, на противоположной стороне коридора, не может пролить никакого света на происшедшее.

— На самом деле не могу, — сказал князь, и, хотя говорил он спокойно и с достоинством, в его голосе слышалось глубокое страдание и даже угнетенность.

— Ну, черт возьми… — пробормотал Рэксоул и замолчал.

Теодору Рэксоулу представилось невозможным, чтобы столь громоздкий предмет, как труп, мог быть вынесен из его отеля без какого бы то ни было следа или даже намека на время и способ, как это было проделано. Когда прошло первое чувство удивления, Рэксоула обуял холодный гнев. Он даже подумывал о том, чтобы рассчитать весь персонал отеля. Он лично опросил ночного сторожа, горничную и всех прочих служащих, которые должны были знать или случайно могли узнать что-нибудь об этом деле, но без всякой пользы. Тело Реджинальда Диммока пропало бесследно — исчезло, словно бесплотный дух.

Разумеется, дело расследовала полиция. Но Теодор Рэксоул питал мало уважения к полиции. Он знакомил детективов с фактами, с терпеливой скукой отвечал на вопросы и не ожидал с их стороны ничего дельного. Он также беседовал несколько раз с князем Эрибертом Позенским, но, несмотря на то что князь был учтив и, вне всякого сомнения, искренне огорчен судьбой своею покойного служащего, Рэксоулу казалось, что он утаивает что-то, не решается сказать все, что знает.

Со свойственной ему проницательностью Рэксоул решил, что смерть Реджинальда Диммока — лишь печальное звено в цепи более глубоких и таинственных дел. И он решил ждать, постоянно оставаясь настороже, пока не случится что-нибудь, что прольет свет на эти дела. В данный же момент он предпринял лишь одно: позаботился о том, чтобы похищение тела Диммока не попало в газеты. Удивительно, как хорошо могут храниться секреты, когда за дело берется мастер. Рэксоул уладил все это очень искусно. Это была сложная работа, и то, как он успешно с ней справился, доставило ему большое удовольствие.