Бернар Миньер - На краю бездны

Он еще дышал. И ощущал тяжелые, медленные удары собственного сердца. И думал, что, должно быть, спинной мозг не поврежден, иначе он умер бы сразу.

При каждом ударе пульса кровь фонтанчиком била из шеи – наверное, была разорвана артерия, – и Чань чувствовал, как горячая жидкость толчками выливается на грудь. Было слышно, как она клокочет где-то в глубине горла. Дышать становилось все труднее, воздух шел мимо огромной зияющей раны. Он подумал о Мойре. Где она сейчас? Что делает? Лицо Чаня горело, но влажный ветер и струи дождя, влетавшие в разбитое лобовое стекло, его освежали. Он почувствовал, как на глаза словно что-то нажимает, и понял, в чем дело: глаза наливались кровью. Вот черт, а он ведь действительно умирает, шутки в сторону…

Он хотел позвать Мойру, сказать ей, что да, и он тоже ее любит.

Ты уверен?

Уверен.

Я люблю тебя, Чань

А Париж какой?

Ты хочешь увидеть Париж?

Да, да…

Когда?

Сейчас, сразу… Хорошо бы иметь свой самолет…

Ты совсем сошел с ума.

Нет, я просто хочу увидеть Париж… вместе с тобой… сейчас…

Почему ты так спешишь?

Потому что я умираю.

Что?

Я умираю, Мойра… позволь мне перед этим увидеть Париж… с тобой вместе…

У тебя кровь. Почему ты обливаешься кровью? Господи, сколько крови…

Я знаю.

Но ведь ты не умрешь, не увидев Париж, правда?

Мне очень жаль…

Нет! Я тебе запрещаю!

Мне очень жаль, Мойра.

Диалог происходил в его голове. Они еще увидятся, подмога придет, его заберет «Скорая помощь», и она будет рядом, будет сидеть у его кровати, когда он придет в себя. Но нет. Ты прекрасно знаешь, что нет… Ему вдруг страшно захотелось спать, его звала черная и холодная бездна. В конце концов, не так уж это и трудно, уходить. И не так уж неприятно. Вон там какой-то полный света туннель. Какой-то чертов туннель… Его глаза, уставленные на дорогу, медленно закрылись.

Мне очень жаль…

Не жалей, не надо. Я люблю тебя, Чань .

Фары приближались. Слишком быстро. Машин было, по меньшей мере, три. Еще несколько секунд – и они будут здесь. Мойра огляделась вокруг и поискала глазами хоть какое-то место, чтобы спрятаться. Но на площади таких мест не было. Она бросилась к сваям, туда, где шаткие террасы прибрежных ресторанов нависали над морем, быстро оглядела террасы и скользнула взглядом по темным закоулкам между сваями.

Если спуститься туда, то ее либо унесет волной, либо она захлебнется, оказавшись в пустоте под высоким гребнем. Там все бурлит, как в котле, она не выдержит и пяти минут.

Метрах в ста от себя Мойра увидела три больших черных внедорожника, которые спускались по бетонному пандусу. Их фары на миг осветили железные и черепичные кровли и исчезли из виду за домами у въезда в деревню. Мойра услышала, как захлопали дверцы, как кричали и пересвистывались люди. Она в отчаянии искала глазами, где можно было бы спрятаться, но не нашла. Тогда подошла к самому краю набережной, всего в метре от свай, на которых держалась одна из террас и которые содрогались до основания под мощными ударами волн. А море прорывалось в каждый уголок, поднимая фонтаны брызг и пены. Между двух свай виднелась лесенка, уводившая прямо в воду. Мойра начала спускаться по скользким ступенькам, и ее чуть не унесло волной. Одна из покрышек, закрепленных вдоль свай, больно ударила по лицу. Она быстро скользнула под дощатый настил террасы, в темноту, и ухватилась руками за какую-то доску. Когда же первая из волн перевернула ее вверх ногами, Мойра решила, что настал ее последний час. Она нахлебалась воды и еле отдышалась, кашляя и отплевываясь. Но тут же другая волна ударила в лицо, накрыла и за ноги потащила за собой. Икая и всхлипывая, наполовину карабкаясь, наполовину плывя, Мойра погрузилась в темноту воды, представив себе гигантских прожорливых акул, плавающих в этой загаженной воде среди скользких отбросов и каких-то вообще непонятных предметов. И действительно, многое из того, что удавалось разглядеть – даже если она различала пластиковые бидоны, куски дерева, бутылки и дохлую рыбу, – прикасалось к ней и толкало. Здесь воняло мазутом и полуразложившейся рыбой. Изо всех сил вцепившись в обмотку свай и в доски настила террасы, Мойра спрашивала себя, сколько она еще выдержит. От избытка молочной кислоты мышцы рук одеревенели, морская вода заливалась в горло и в нос. Если она ослабеет хоть на секунду, бешеные волны сразу унесут ее, и она утонет…