Бернар Миньер - На краю бездны

Чань заметил его слишком поздно: дерево, лежащее поперек шоссе на самом выходе из поворота. Он инстинктивно нажал на тормоз – и потерял сцепление с мокрой дорогой. Дерево было толстое, ощетинившееся острыми обломками ветвей. Чань резко крутанул руль, но машина его уже не слушалась, и ствол приближался к нему на бешеной скорости. Его бросило вперед. Ремень безопасности удержал его голову в нескольких сантиметрах от лобового стекла, а бампер остановился в нескольких сантиметрах от острых веток, торчащих во все стороны. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Ох, черт, на этот раз пронесло…

Осторожно сдать назад. Осторожно повернуть руль. Упавшее дерево загородило не всю дорогу. Справа есть проезд…

Она, не отрывая взгляда от черного дула, начала стаскивать с себя поло службы безопасности, найденное в шкафу Регины. Ее поразил его взгляд. Боже милостивый, какой же из этих двух был настоящий: Мин Цзяньфен – официальный, сдержанный, доброжелательный и улыбчивый – или это безымянное существо, внезапно возникшее перед ней, этот маленький пузатый дьявол?

Внутри у Мойры все заледенело. У нее не осталось сомнений относительно того, что он собирался с ней сделать, и в мозгу промелькнули все мрачные эпизоды античности, полные насилия, убийств и кровосмешения. Медея, Эдип, Агамемнон, Атриды… «Почему же она не предвидела такого поворота раньше? Еще греки всё понимали», – думала она, странным образом отрешившись от всего, что происходило.

Мин был китайцем. Но, наверное, в Китае существовали похожие мифологические сюжеты? Человек в основе своей недоброжелателен и зловреден. Добро неестественно, оно является плодом воспитания. Руссо потерпел фиаско. А Интернет, низведя воспитание до уровня простого накопления информации, свободного от любых этических норм, грозит отбросить человечество в далекое прошлое. И вполне логично, что такой, как Мин, оказался во главе цифровой империи…

Разум ее активно рассуждал, стараясь уйти от встречи с тем, что ее ожидало. Мама узнала, что такое ад, но ей предстояло кое-что похуже…

Мойра целиком ушла в свои мысли, когда дверь вдруг распахнулась. Она повернула голову. Исмаэль… Маленький отвратительный уродец-мажордом ворвался в комнату вместе с порывом ветра. Мин взглянул не него, не менее удивленный, чем Мойра. В руке Исмаэль тоже держал пистолет. Но нацелен он был не на нее, а на Мина.

– Вы уже натворили достаточно зла, – произнес он.

Мойра не успела понять, что произошло на самом деле. Свет вдруг погас на какую-то секунду. Затемнение. Раздались два выстрела, озарив темноту ослепительными вспышками, от грохота зазвенело в ушах. Когда свет снова зажегся, Исмаэль и Мин катались по полу, вцепившись друг в друга руками и ногами, ничего не видя вокруг, кусаясь и царапаясь, пытаясь выцарапать друг другу глаза. Она никогда не видела ничего подобного.

Но это был шанс .

Добраться до двери было невозможно: на нее навалились два извивающихся тела. Они пыхтели, орали, плевались и сипели. Но был еще балкон… Где-то вдали послышался топот шагов – видимо, выстрелы привлекли охрану. В ушах все еще шумело. Быстро натянув футболку, Мойра рванула на себя балконную дверь, которая тут же захлопнулась под порывом ветра, выскочила на балкон – и ее сразу чуть не снесло вихрем. Она посмотрела вниз. Высоко… но не очень, метров около четырех… Слева под балконом, возле ротонды, виднелись плиты террасы, и если прыгнуть туда, можно сильно поломаться. А вот справа зеленел пологий травянистый склон. Мойра натянула поло на голую грудь и перелезла через балюстраду.

Ну давай. Нельзя терять времени.

Она прыгнула. При приземлении ступню пронзила острая боль, и Мойра покатилась по мокрой траве. Вот черт, она, кажется, вывихнула лодыжку! Сидя на мягкой земле, осторожно потянула правую ступню на себя, потом ощупала лодыжку. Боль была вполне терпимая. Мойра встала и покрутила ступней в воздухе. Вряд ли это разрыв связок; скорее, небольшое растяжение…

«Беги! Удирай отсюда! Скорее!» Тоненький внутренний голосок кричал, что надо удирать. Регина говорила, что бежать нужно на север. Мойра постаралась привести мысли в порядок и вспомнить план Центра. Потом сориентировалась и бросилась через кампус.

Едва она встала на ноги, как ветер сбил ее обратно на землю. Его бешеные порывы все время меняли направление. Чтобы встать и двигаться дальше, пришлось согнуться пополам и наклониться почти лицом до земли. Тайфун грозно рычал, молнии освещали ночь яркими вспышками. Были моменты, когда Мойра, пытаясь бежать изо всех сил, падала на четвереньки, как регбист в рукопашной схватке или бегун на старте. Повсюду летали сорванные с деревьев листья и обломанные ветки. Дождь хлестал с такой силой, что ей казалось, будто по спине барабанит град. В одну секунду она промокла до костей.