Бернар Миньер - На краю бездны

Ему нравилось знакомиться с хорошенькими женщинами. По меньшей мере, с теми, у кого глаза охотнее загорались при виде витрины «Картье», чем от признаний в любви. Но для этого нужны деньги. И Ройстон Там быстро научился превращать свой талант и общественное положение в звонкую монету.

Однако в то утро, когда первые лучи солнца осветили жилые кварталы, он нашел полученное им задание недостойным его ранга. Тайная слежка за другим полицейским, какая мерзость… Он получил инструкции по этому типу, Мо По Чаню. Было бы ради кого стараться… Вот если б ему поручили наблюдать за сыщиком выше по иерархии, за начальником… Хотя бы за той живой легендой, полицейским под прикрытием, благодаря которому в 2017 году удалась самая крупная облава во всей истории полиции Гонконга: были арестованы триста членов разных триад, в том числе и головы дракона того времени. Как и тот, за кем ему поручили следить, Там мечтал о деле такого рода, но, в отличие от объекта слежки, не желал платить за это никакой цены. Не желал марать руки и рисковать тоже. Зато желал красоваться в свете прожекторов, даже если придется передать эту грязную работу другому. Он хотел все и сразу: славу, деньги, женщин… И чтобы при этом не прикладывать никаких усилий. Он и так достаточно вкалывал в Школе полиции.

На Ройстоне Тане были солнечные очки «Рэй-Бэн Авиатор», часы «Патек Филипп», костюм-тройка «Армани», галстук «Дзенья» и рубашка «Харрис Уилсон». В рюкзачке за спиной лежали поло «Ральф Лорен» и джинсы «Хьюго Босс», на случай, если в ходе операции придется переодеться. Густые черные волосы он пригладил помадой от «Слоун» и надушился духами «Клайв Кристиан № 1».

Ройстон сидел на террасе одного из кафе, слегка нависавшей над улицей, и вдруг увидел, как Чань вышел из дома и быстрым шагом направился по Шелли-стрит к Куин-роуд-сентрал. Там быстро встал, положил на столик деньги и спустился на улицу. Затем ринулся вслед за своим «объектом» таким же решительным шагом, тем более что городские улицы быстро просыпались и оживлялись. Солнце пробиралось между высоких застекленных фасадов, разбиваясь на множество лучей, и, словно длинными пальцами, припорошенными золотой пудрой, ласкало просыпающийся город. Но Ройстон Там во всей этой симфонии света различал только усыпанные слюдяными блестками витрины магазинов у подножия холма.

В то же утро Мойра купила газету и принялась демонстративно ее читать в вагоне метро. Надо было любой ценой увидеться вечером с молодым сыщиком и рассказать об Игнасио. Но прошло несколько секунд, и она спросила себя, неужели вся эта спешка продиктована только необходимостью передать информацию? Сколько раз она подумала об этом парне за последние часы? На ее взгляд, подозрительно много. В нем были достоинство и прямота, которые Мойра редко встречала в людях. Некое благородство и застенчивая деликатность, не имеющие ничего общего с показным цинизмом ее парижских друзей. Они культивировали этот цинизм и хохмили на каждом шагу, чтобы скрыть пустоту своих убеждений или, по меньшей мере, их ничтожность и ограниченную утилитарность.

«А он боец, воин», – подумала Мойра. И в следующую секунду улыбнулась, представив его себе в образе героя китайских фильмов, полных звона сабель и сумасшедших пируэтов, снятых в замедленной съемке.

Потом она заново пережила все, что произошло прошлой ночью, и тревога вернулась к ней с прежней силой. Вспомнила пугающую ночную поездку по полуострову и слова Игнасио в машине. Если убийца – он, то почему оставил ее в живых? Потому, что она не подходила по профилю? До сих пор все жертвы были китаянки… Но тогда почему он был так откровенен? Вопросы толпились в мозгу, который не успевал их парировать, и потому тревога нарастала с каждым вопросом. Росло чувство, что она в опасности, и опасность эта неминуема… Но откуда она придет? Мойра оглядела набившуюся в вагон толпу, ища хоть какие-то приметы на сотнях человеческих лиц. Никто ею не интересовался. На первый взгляд… Она вдруг заметила, что дрожит. Но толпа успокаивала.

В тысяче километров отсюда, к востоку от Люсона, в Филиппинском море вода прогрелась до 26,5 градуса, а влажность дошла до 90 процентов. В результате нагретая вода начала в огромном количестве активно испаряться с поверхности океана, горячий и влажный воздух поднялся на высоту 15 километров и обрел форму трубы. К тому же этот феномен случился в зоне плохой погоды, вытянутой вдоль экватора и известной специалистам под названием «зона межтропикальной конвергенции».