Дэвид Балдаччи - Искупление

– Верно. Хотя, предполагаю, где-то в процессе лицензирования им пришлось светить чиновникам свои планы для утверждения. Соответствие регламентам, инспекции, всякое такое. Хотя, наверное, нет закона, который бы запрещал иметь под зданием ресторана подвал.

– Да, но он же обязывал бы их предоставлять туда доступ, – заметила Ланкастер.

– Мне кое-что интересное рассказала в ресторане официантка.

Он вкратце поведал о стажерах и персонале, бессменном менеджере и вроде как ежегодной ротации кадров – решительно всех, кроме кухонных работников.

– Вот как? Что-то все более и более странно, – отреагировала Ланкастер.

– Что же может происходить в том якобы подземелье под рестораном? Может, это перевалочный пункт для наркоты? А? Или подпольная лаборатория по производству?

– Если так, то действительно очень странно.

– И тогда вместо невинно убиенного гражданина, оказавшегося не в том месте и не в то время, перед нами предстанет грязный преступный делец. Может, именно это и привело к тому, что Каца убили.

– Вполне вероятно, если кто-то хотел убрать его с дороги.

– Но зачем было убивать еще и семью Ричард?

– Дон Ричардс ссудил ему на «Гриль» деньги. Может, это как-то взаимосвязано. – Декер сделал паузу. – И вот еще что меня интересует.

– Что?

– Был ли этот займ когда-либо возвращен.

– Привет. Есть новости плохие и плохие. С каких начать?

Звонила Джеймисон, на сотовый.

– Раз так, то наверно, без разницы. Озвучивай, – сказал он.

– В общем, так. Колупнули подставные фирмы, которые ты дал. Не пробиваются.

– Понял.

– Теперь наколки на тех двух трупах. Я прогнала их по соответствующим базам данных: по нулям. То есть если по отдельности, то большинство из них хорошо известны. Но так, чтобы все разом, Бюро никогда раньше не фиксировало. Тут целое ассорти из групп ненависти. Нацики, арийцы, клановцы.

– Тоже понятно, спасибо за проверку.

– Декер, ты, наверное, не понял. У меня тут народ с ума сходит. Когда ФБР не может ничего выяснить, это уже новость. А тут еще страх, что, возможно, эти разные группы ненависти начинают объединяться: сплачивают ресурсы, координируют террористические действия, вместе вершат более тяжкие вещи, чем могут по отдельности.

– Ты имеешь в виду, что подставухи необычайно закалены, а партаки могут отражать какую-то новую террористическую угрозу?

– Гляди, включился. Когда я рассказала об этом Богарту, он очень обеспокоился.

– Что ж, я это беспокойство разделяю.

– Есть что-нибудь от Рэйчел Кац?

– Пока не пришла в сознание. Врачи начинают тревожиться.

– Ну а ты что можешь сделать?

– Могу узнать, что находится в подвале «Американ Гриль».

– Ты что, фильмов не смотришь? В подвал не спускается никто.

– Я спускался, в Бэрронвилле.

– На это я и намекаю.

Декер нажал «отбой», и отправился на поиски Ланкастер и обнаружил ее за кофе в комнате отдыха.

– Хочешь чашечку? – предложила она.

Он с порога мотнул головой:

– Поехали в банк.

– Тебе что, за деньгами?

– Нет, за ответами.

По дороге в бывший банк Дона Ричардса Декер сказал:

– На момент убийства Дэвиду Кацу принадлежал «Мерседес» последней модели – тот самый, на котором, вероятно, подъехал его убийца. Кац с женой жили в шикарной квартире в центре города. Владельцем «Гриля» он стал, построив его с помощью строительного и операционного кредита. Кроме этих, у него могли быть и другие займы.

– И что?

– Как можно получить такой крупный кредит без выставления залога?

– Может, он выставил залог.

– Это значит, что у него были свои деньги.

– Ну да, а как же. Он ведь приехал в город с деньгами. И ты это прекрасно знаешь. Дункан Маркс сказал об этом за ужином.

– Да, мне все это твердят. Но никто не может сказать, откуда взялись эти деньги.

– Может, банк сможет помочь.

– Только поэтому мы туда и едем. Иначе б ноги моей там не было.

– Ты не любишь банки?

– Терпеть не могу, после того как они наложили арест на мой дом и забрали мою машину. Да и они с моей дрянной кредитной историей ко мне любовью не пылают, – отозвался Декер.

Барт Тинсдейл был вице-президентом банка. В этом учреждении он служил уже достаточно долго и Дона Ричардса помнил. Тинсдейл был сухощав и долговяз, а костюм на нем сидел плохо, предательски приоткрывая костистые конечности. Старыми и потрепанными были его ботинки, а носки из-за своего почтенного возраста слегка сползали.